Никто мне не верит

— Ты выглядела так, словно это было необходимо тебе. Я уже слышала о результатах. Это помогло?

Она улыбнулась:

— Что ты там обычно говоришь о Папе?

— Все в порядке!

— Деннис говорит, что компаньоны КТВ будут ломиться во все двери, чтобы получить пробный показ. Кстати, секретарь Опры оставила для тебя сообщение.

Кара схватила листок и набрала номер.

— Черт. Занято.

— И я разговаривала с Пенниной. На телефонные звонки отвечает кто-то другой, а она занимается разборкой почты.

— Слава Богу. — Кара начала прибирать гору бумаг на столе Линн.

— Мэри сказала тебе, что мы ехали с Грегом в одном такси?

Линн кивнула:

— Я хочу извиниться за то, что бросила тебя.

— Тебе повезло, что ты это сделала. Поэтому я была тем человеком, который выслушивал его, а не эта Энн Как-Ее-Там или какая-нибудь другая из одиннадцати леди, которые были бы счастливы сделать это. Вы уже разобрались? Полагаю, что нет.

— Что он тебе сказал?

— Что был слишком настойчив, и ты обиделась.

Линн грустно хихикнула.

— Он сказал, что не мог ничего с собой поделать, — сказала Кара. — Он так скучал по тебе, а потом вы пошли туда, и он знал, что должен скоро уехать…

— В его варианте это звучит очень трепетно.

— Но ведь так и есть на самом деле. Хотелось бы мне иметь такого мужчину, который находит меня столь неотразимой, что пытается заняться со мной любовью в чьей-то ванной.

— На самом деле все было по-другому.

Линн очень хотелось кофе. Но, если она сейчас не прояснит все, она никогда не сможет это сделать. А это было необходимо, потому что ее приводило в ярость то, что никто не хотел принимать ее сторону. А как они могли это сделать, если не знали, что им нужно было выбирать, чью сторону принимать?

— Мы ели десерт. Неожиданно он потащил меня в ванную, потому что у него был для меня подарок. Это были… были колготки. Без ластовицы. Он хотел, чтобы я надела их прямо там.

Кара кивнула.

— Он хотел взять меня. Он так и сказал.

С растущей тревогой Линн увидела, что Кара действительно не понимает, из-за чего весь этот шум. Мысленно повторив свои слова, она поняла, что сами по себе, вырванные из конкретной обстановки, они действительно теряют какую-либо значимость.

— Это был очень важный момент для нас. Он…

— Секс? Мне казалось, что с этим все было в порядке.

— Было. Но потом он стал странным. Использовал грубые выражения, хотя я просила его не делать этого. Он делал это даже после того, как я настолько расстроилась, что не смогла ничего в постели. Помнишь то утро, когда он уезжал, а я пришла расстроенная? Я была расстроена из-за этого.

— Но он говорил так с самого начала, — сказала Кара. — Тебе это нравилось. Ты сама мне рассказывала.

— Сначала мне нравилось. Но он делал это все более грубо. Затем он начал присылать вещи.

— Я помню то платье.

— Не только платье. — Линн заставила себя остановиться и говорить немного спокойнее. Она приготовилась описать самую неприятную часть своей истории. Кара должна была понять.

— Он начал предлагать мне эти проклятые колготки тогда еще, когда был в Бостоне. «Я мог бы просунуть свой язык прямо в них», — сказал он. Потом он прислал мне этот каталог. Это не была эротика, это порнография. В нем была фотография этих колготок. Когда я притворилась, что не получила его, он — представляешь — он прислал мне другой, но спрятал его в прекрасном подарке, в кофеварке, чтобы я не могла сказать, что не получила его. Когда я проигнорировала и это, он принес колготки к Мэри!

Кара пристально посмотрела на нее.

Линн вытянула руку:

— Теперь ты понимаешь?

— Я вижу во всем этом только настойчивого мужчину, который делает не совсем изящные намеки.

— Намеки!

— Ты хоть раз говорила ему, что тебе не нужны эти колготки?

— Я дала ему это понять!

— Ты уверена, Линн? А тебе не кажется, что у него было достаточно причин для удивления? Я лично удивлена. Помнится, всего пару недель назад ты говорила, что Грег прочитал все статьи в журналах, рассказывающие о том, чего хочет женщина.

У Линн снова заболела шея. Она начала растирать ее.

Итак, она ничего не добилась. Она не смогла убедить Кару.

Боль в шее немного прошла, но она знала, что скоро возобновится. А потом перейдет в мучительную головную боль.

— Позвони ему, — сказала Кара.

— Я позвоню. Но только для того, чтобы сказать ему, что нам нужно расстаться.

— Что ты имеешь в виду? Между вами вышло недоразумение. Оно скоро разрешится. Ты говоришь так, словно не собираешься больше встречаться с Грегом.

Линн отыскала среди бумаг на столе стеклянную чашку с фирменным знаком Третьего канала, в которой оставалось немного холодного кофе. Она взяла ее, потом передумала и поставила ее обратно.

— Я не знаю, хочу ли с ним снова видеться.

— Но все шло так хорошо. Он казался тебе совершенством. Ты считала его совершенством. — Кара развела руками. — Как могло совершенство превратиться в нечто сомнительное всего за несколько недель?

— Это не… может быть, это и не было так прекрасно с самого начала, — Линн подошла к окну. Стоя к Каре спиной, она сказала: