Никто мне ничего не обещал. Дневниковые записи последнего офицера Советского Союза

Диктат – крат велел Пирату переписать всех: ФИО, национальность особо, род занятий и прочее. Оказалось, что некоторые национальности выбыли. Диктат – крат не был садистом, он оживил убитых. Пират облегчённо вздохнул. Он видел, что вытворяли эти ватаги друг с другом во время переходного периода, и не хотел такого пополнения для своих пиратов.

Пираты Пирата были всё-таки джентльменами, а эти более напоминали проходимцев. Они и прошли из демократии сразу в диктатуру. Хотя Пирату запала в голову мысль о том, что тут что-то не так. Уж больно легко.

Эти проходимцы намотали такую карму, что по мысли Пирата должны были, как и он сам, пытаться утонуть вечно. Пират почувствовал радость своего скорого прощения и облегчения.

Когда Диктат – крат убедился, что численное и национальное равновесие на острове восстановлено, он всех построил в одну шеренгу, приказал сосчитаться и написать на груди свой номер и впредь произносить только его, раз имена собственные ранее не довели их до добра, и произнёс речь: «Братья, будем копать. Отныне все министерства, ведомства, комитеты упразднены. Все на выполнение Опыта. Всем копать, рыть канал. На острове один начальник – Я, и два помощника в разных углах острова: Иван и Пират».

Тут занервничал попугай. Глупая птица мыслить не умела, но чувствовала исторические моменты. Попугай высунул голову из кармана морского плаща Пирата и проворковал, глядя на Диктат – крата: «Давай поцелуемся».

Сердце Диктат – крата дрогнуло, и он позволил попугаю быть связным. Попка, не получив сразу по башке, осмелел и забрался на треуголку Пирата, где и начал гнездиться. Правительственная ватага перешла в управление Ивана. Ватага археологов и могилокопателей под управление Пирата. Ватаги рассредоточились по острову и стали лениво ковырять землю.

Диктат – крат не хотел нарушать добрых традиций страны опыта и решил не отказываться от «посиделок на троих», да и за здоровье Демон – крата надо было тоже выпить, а то получалось как-то не по-людски. Демон – крат старался, но разве за этими ватагами уследишь.

Вместо пластмассового грибка на вершине острова теперь стоял роскошный замок, на котором развевался флаг с устрашающей надписью: «Не влезай, убьёт». Посреди замка стояли крепкие столы с самыми замысловатыми яствами.

Под каждым столовым прибором была салфетка с такой же надписью, что и на флаге. Иван, чтобы угодить Диктат – крату, стряхнул с одной из салфеток рыжий волосок.

Надо заметить, порядок на острове Диктат – крат навёл образцовый и в кратчайшие сроки. Чтобы представителям страны опыта не лезли в голову глупые мысли и не точил яд памяти о прежней власти, он им «нарезал» по хорошему участку земли, который они должны были копать. Это производственное задание конца не имело, так как демократию сменила диктатура. Следовательно, она вечна и первична. На всякий случай Диктат – крат изъял из рациона ватаг яблоки и плоды смоковницы, мало ли чего, а вместе с ними и остальные продукты, оставив хлеб и воду.

Воли Диктат – крата хватало на всех. На приличном довольствии оставались только Пират и Иван, как контролирующие единицы, и одна УЕ – попугай. По этому случаю был даже издан единственный Указ, он же Закон, он же Конституция.

Попугай обиделся на УЕ, что-то резало его слух в этих буквах, и он недовольно заговорил стихами на ухо Ване, как своему задушевному другу:

Ой, Вань, гляди – кось, попугайчики!
Нет, я, ей – богу, закричу!..

За что, тут же получил от Пирата взбучку, был лишён завтрака, обеда, ужина и отправлен с депешей на самый дальний конец острова.

Депеша приказывала копать веселей. Во время полёта попугай проникся основами диктатуры. За всё время полёта ему так никто и не дал пожрать. А на обратном пути Попка осознал и всю её пользу. Как только текст депеши дошёл до масс, работа на острове закипела на удивление дружно и весело, сразу и везде.

А в это время в стране опыта наконец – то разобрались, что власть куда-то подевалась, и, как грибы после дождя, стали расти партии любителей пива, женщин, раков и даже политические, желающие «рулить» народами страны опыта. Поднял свои головы и Змей Горыныч, приползший прямо из райского сада. Одна его голова молилась часто и строго на Восток.

В промежутках между молитвами она изрыгала пламя, которое пожирало всё вокруг и даже дальше, другая голова вертелась во все стороны, она была дряхлая и вся пушистая, поэтому ей нужно было прытко поворачиваться, чтобы не отшибли со святого папского места, тем более, что молодые головы уже устали ждать, когда же этот старичок отвалится. Та голова, которая была посередине, молилась на иконы, огрызалась на тех, кто мешал ей молиться, но беззлобно. Росли и новые головы. Одним словом, Змей Горыныч сильно рисковал пропасть от перенаселения.