Никто не хотел воевать

– Все может быть, могут и от ворот поворот дать, но вполне возможен и совсем иной вариант. Отец с матерью ее уже лет пятнадцать безуспешно пытаются выдать замуж. И не то, что желающих совсем нет. Претендентов на такое наследство как раз хватает. Тут дело в другом, она хоть и не красавица, но обладает очень тяжелым характером и привередливостью. Чуть что не по ней, претенденту сразу указывает на дверь, даже если родители против него ничего не имеют. Родители уже совсем отчаялись, и готовы на все лишь бы найти жениха, который ей хоть как-то понравится. У самих же родителей всего два условия, чтобы это был славянин и не старше сорока пяти лет. Ее мать и мою хозяйку просила помочь в этих поисках. А я ей и сказала, что у меня сын как раз холост, подходящего возраста и живет на Украине. Про то, что ты здесь недалеко окна вставляешь я, конечно, говорить не стала. Я сказала, что ты на Украине бизнесом занимался, но не очень удачно. Ну, и между делом опять намекнула, что ты никогда не был женат. Хозяйка заверила, что при встрече обязательно расскажет о тебе ее родителям. А пока у нас есть время, чтобы тебя приодеть, сводить в дорогую парикмахерскую, в общем подготовиться. Для такого дела, я всех своих сбережений не пожалею. А все остальное, сынок, в твоих руках. Понимаю, придется включить актерство. Вспомни, как ты когда-то играл в школьных спектаклях. У тебя неплохо получалось. А сейчас для тебя сцена сама жизнь и здесь надо так сыграть, чтобы тебе поверили. Придется всячески подлаживаться, наверняка даже унижаться. Но тебе уже сколько пришлось вытерпеть, и сейчас вон терпишь. Терпишь просто так. А тут появляется шанс терпеть не просто так, а за обеспеченное будущее. Вон сколько здесь те же Королева и Данилко терпели и унижались, прежде чем в люди вышли, или эти жидята Цикало с Лолитой. Кто сейчас про то вспомнит? Они все с Украины, а Москву сумели покорить, сейчас вон деньги лопатами гребут. Тебе же надо всего лишь произвести хорошее впечатление. Я все доподлинно и про нее и про родителей ее уже разузнала, все их пристрастия и слабости. Так что будем готовиться, хоть временя у нас и в обрез, – Оксана Тарасовна рассуждала с такой уверенностью, будто все уже решено и сын со всем согласен.

– Но мама, она же старше меня, – продолжал как бы по инерции вроде бы противится Богдан. – Да, и родители наверняка поймут, что я с корыстью к ним подъезжаю. Нет, из этой затеи вряд ли что выйдет.

– Выйдет, не выйдет, а попытаться надо. А возраст? Ты ее всего на два года моложе, это сущая ерунда. К ним, как мне хозяйка говорила, вообще мальчишки лет на десять пятнадцать ее моложе подъезжать пытались. И их в том доме приняли и рассматривали в качестве женихов. А сколько черных пыталось туда влезть. Но этих уже сами родители сразу отваживали. А тебя, славянина, да еще почти ровесника их дочери они, наверняка, встретят с интересом, тем более, что тебя им будет рекомендовать моя хозяйка, – Оксана Тарасовна продолжала источать уверенность.

– Нет мам, не могу я так сразу. Мне подумать надо, – Богдан ерзал в кресле, будто оно стало горячим. – И потом, если ее отец глава большой фирмы, то наверняка деловой человек. Он же наведет обо мне справки. Для людей с деньгами это сделать нетрудно. Он наверняка выяснит, что никакой я не бизнесмен. И мое прошлое может выплыть, что я в Чечне воевал против России. Как бы мне тогда не под венец, а в тюрьму не загреметь, – сделал очередное пессимистическое предположение Богдан.

– Деловой… какой деловой? Где ты видел деловых москалей? У них такие может быть один на тысячу, а то и реже случаются, то есть не более десятой доли процента от всех. Если бы они были деловыми, хотя бы на уровне процента, все бы богатства России принадлежали им, а не как сейчас жидам и черным, – безапелляционно заявила Оксана Тарасовна.

– Нет мам насчет десятой доли процента это ты загнула, иногда и средь них деляги встречаются. Вон Прохоров, я читал про него, всем делягам деляга, с нуля начал, джинсы в Перестройку варил и в конце-концов миллиардером стал, – возразил Богдан.