Никто не хотел воевать

Квартиросдатчик, хоть Галина Тарасовна и не обвиняла его напрямую, это понял. До того довольно равнодушно поддерживающий разговор, он заговорил откровенно зло:

– Вы хотите знать, почему Россия, русские не встали на защиту Союза, не стали препятствовать его развалу!?

Галина Тарасовна тогда даже растерялась, не зная как реагировать на столь откровенно и прямо поставленный вопрос – ссориться с квартиросдатчиком она совсем не собиралась. Мужчина не стал ждать ответа, он сам пояснил, почему Россия в 1992 году не стала спасать Союза:

– Это вы там на Украине неплохо жили, и газ у вас по шестнадцать копеек и водопровод вон даже в поселках был. А по России всего этого почти не было, ни газа, хоть его у нас добывали, ни водопровода. Во многих деревнях даже электричество только в 70-80 годах провели. И черноземов как у вас в России тоже в большинстве мест нет, и помидоры не вырастают и яблоки далеко не везде. Я-то поездил тогда, повидал. Плохо, очень плохо жила Россия при советах, кое где была откровенно собачья жизнь. Потому не русские, а вы украинцы, белорусы, грузины с армянами, те кто в Союзе лучше всех жили должны были на его защиту вставать, – в те минуты мужчина явно забыл свое московское происхождение, помнил только то, что он русский и говорил соответственно.

В том споре Леонид не принимал участия, он по обыкновению «сидел в интернете» и слышал его как бы мимоходом, но в отличие от матери очень даже понимал квартиросдатчика. Он сам знал, как плохо живет российская провинция, на примере того, что видел в Курске и курской области, которая считалась далеко не самой бедной в России. Мать со своим «хохлацким» самосознанием считала, что в том нет ничего необычного. По ее разумению то, что вся Россия за исключением Москвы и Питера при Советах жила гораздо хуже Украины, говорит лишь о бесхозяйственности и лени москалей – так ее научила мыслить мать, Стефания Петровна Подлесная. То, что уже в постсоветское время Украина за исключением Киева стала жить хуже даже российской провинции, это в ее глазах являлось необъяснимой несправедливостью. А вот в этом Леонид с матерью совсем не соглашался, про себя, молча, ибо никогда не забывал, что по отцу он русский. Сказалось и то, что он с восьми лет десять месяцев в году не имел общения с бабушкой, что особенно ослабляло в нем «украинское» и наоборот усиливало «русское» начало. А десять месяцев в году делали свое дело сама московская жизнь, учеба в московских школе и колледже. Так что бабушкино воспитание более чем уравновешивалось, и Леонид занимал некую среднюю русско-украинскую позицию, но вслух своих мыслей никогда не высказывал.

Михаил Николаевич Прокопов, вроде бы должен стоять на «русской» позиции. Но будучи человеком слабовольным, он всегда следовал в «фарватере» мыслей жены и тещи. В этом он был далеко не одинок. Многие русские, родившиеся и живущие на Украине, как бы обукраинивались и имели в большей степени украинское нежели русское самосознание. Леонид имел возможность такое наблюдать не только на примере собственного отца. Когда он пацаном ездил на школьные каникулы к бабушке, то замечал, что образ мыслей его прежних товарищей, с которыми он учился в начальных классах школы, буквально год от года становился все более далеким от его мировоззрения. В украинской и русской школах учили по-разному и иной раз одни и те же вещи подавали с диаметрально противоположных позиций. Донецкие дети учили украинскую историю и литературу, которые уже в корне отличались от того, что преподавали в российских школах. И такое наблюдалось в Донбассе, одном из самых русских регионов Украины. А что творилось в других!?

Конечно, все эти мысли для молодого парня имели в основном периферийное, далеко не самое важное значение. Для чего люди едут жить в Москву? Кто за чем, но большинство чтобы здесь хорошо, интересно жить, полноценной столичной жизнью, той которой жила основная масса москвичей. Увы, он так же жить не имел возможности. Он мог лишь наблюдать за той жизнью со стороны, или участвовать виртуально, зайдя в интернет. Там он общался в основном с девушками, представляясь москвичом, что подразумевало, конечно, москвича настоящего, то есть с квартирой и пропиской. Виртуальное общение это обмен короткими посланиями и смайликами. Хотя отдельные провинциалки на это вполне серьезно «клевали» и даже просили рассказать его о Москве и столичной жизни и были не прочь встретится с ним в реале… И здесь Леонид частенько не мог полноценно играть свою роль и вынужденно прерывал общение. Где многие его ровесники, что называется, отрывались, это были порносайты. Но как-то и это развлечение вскоре Леонида перестало удовлетворять – он был в таком возрасте, когда все то, что он видел на порносайтах хотелось ощущать не виртуально, а реально.