Никто не хотел воевать

Раз в год Леонид ездил в Курск, чтобы там, в очередной раз засвидетельствовать в райвоенкомовской медкомиссии свою «негодность» к службе в армии. «Негодность» тоже стоила денег и эти расходы предстояло нести до тех пор, пока Леониду не исполнится 27 лет, и он выйдет из призывного возраста. Там все было хорошо «подмазано» и Леониду требовалось лишь показаться, даже деньги передавал не он, а работник военкомата, знакомый двоюродного брата отца. Дабы не тратится на дорогу, Леонида отправляли не поездом, а попутным рефрижератором, доставлявшим мясо из Курска в Москву. Сейчас этот вояж на возвращающемся в Курск порожнем рефрижераторе предстоял Леониду в конце июня. Галина Тарасовна не без оснований опасалась, что сын после Курска не вернется в Москву, а рванет на Донбасс, куда сам напрашивался. Она буквально выходила из себя:

– Леня, не вздумай из Курска к бабушке поехать! Ты что, моей смерти хочешь!? У меня и без того сердце хватать стало… Сколько мы в тебя вложили, учили, от армии отмазали…

«А я просил вас!? Лучше бы не вкладывали», – рождались в ответ мысли в голове Леонида. Впрочем, служить в армии страны, гражданином которой он являлся, ему совсем не хотелось. Он со слов отца знал насколько тяжела военная служба в России:

– Если блата нет, попадешь, либо сопли морозить, либо к чуркам, где за КПП выходить опасно, а кормят везде плохо. В России хороших мест мало. В этом плане Украина намного лучше, там везде климат и природа хорошие и черных нет.

Хоть мать умоляла, заклинала, плакала… Леонид все более склонялся к мысли, чтобы на свой страх и риск из Курска не возвращаться в Москву, а ехать в Донбасс. В Курске уже никто не будет его останавливать. Думать думал, но решиться не мог. Он гнал от себя эту мысль, оставлял на потом. Галина Тарасовна позвонила в Курск, умоляла, чтобы там с сына не спускали глаз, чтобы обязательно отправили назад и посадили на московский поезд. Леонид, видя, как страдает мать, обещал обязательно вернуться, но она не верила. Тем не менее, не пускать его на медкомиссию было слишком рискованно.

Слезы и уговоры матери, конечно, действовали на Леонида, но не имели решающего значения. Он особо не считал себя чем-то особенно обязанным родителям. Да, они заплатили за его учебу, за диплом, который скорее всего ему не понадобится. Да, отмазали от армии, но делали это не в его, а скорее в своих интересах, чтобы под рукой всегда был бесплатный помощник. А что у него нет никакой своей личной жизни – ни мать, ни отец этим никогда не интересовались. Сын сыт, одет, обут – что ему еще надо? Потому Леонид морально готов был плюнуть на все, что составляло смысл жизни родителей: на мясную торговлю, бесперспективное накопление денег для покупки московской квартиры. Для вида он успокаивал мать, а сам собирался с духом для совершения «самоволки», поездки в Донбасс с благородной целью, выяснить, что с бабушкой и домом, и если потребуется вывезти ее оттуда. На самом деле бабушка и дом являлись лишь предлогом, он просто давно уже хотел совершить что либо, что круто изменит его однообразную и совершенно бесцельную жизнь.

Галина Тарасовна не могла успокоиться – предчувствия ее не покидали до самого отъезда сына. Михаил Николаевич, как и полагалось второстепенному члену семьи, вторил жене, но сам особого беспокойства не испытывал. На прощание, пожимая руку сыну, он как обычно просил передать привет родне. Леонид же, даже когда сел в просторную кабину рефрижератора не был до конца уверен, куда поедет после Курска, назад в Москву, или в Донбасс. Но чем дальше он отъезжал от Москвы, тем больше в нем крепла решимость, не возвращаться назад… к прежней жизни.

В Курске все прошло как обычно. «Подмазанный» врач лишь взглянул на него и, не производя никакого осмотра, подписал нужные документы – деньги ему уже передали. Двоюродный брат отца на просьбы регулярно ему звонившей Галины Тарасовны заверял, что все сделает, как она просит, но на самом деле «пасти» Леонида он не собирался. Видимо волнения родственницы казались ему пустой бабьей блажью. И в самом деле, разве тот, кто только что заплатил деньги за «отмаз» от службы в армии, поедет в Донбасс, где идет настоящая война? На такое решится разве что сумасшедший, а Леонид на сумасшедшего никак не походил. Брат отца лишь поинтересовался, как Леонид собирается ехать назад поездом или будет ждать очередного рефрижератора с мясом. Тот ответил, что ждать не будет, поедет поездом. Леонид действительно поехал на вокзал, но билет взял не до Москвы, а до Воронежа, чтобы оттуда уже на автобусе доехать до Ростова.

9