Никто не хотел воевать

Когда Леонид учился, и в школе, и в колледже у девочек имела место уже совсем иная физкультурная форма, она так много закрывала и утягивала, так что угадать, что там под ней было довольно сложно, и вообще та форма не сильно отличалась от мальчишеской, и совсем не волновала основных наблюдателей, то есть мальчишек и парней. Впрочем, такая форма оказалась на руку девчонкам, имеющим изъяны фигуры, она позволяла в значительной степени скрывать оные. Но настоящим красавицам, таким какой была его мать, им, конечно, более шла физкультурная форма, принятая в советской школе в шестидесятые – семидесятые годы. И еще, уже позднее Леонид услышал от курских родственников, что на Украине и в частности в Донбассе жили самые красивые в СССР девушки. Эту теорию выдвинул и отстаивал двоюродный брат отца, которому в молодости приходилось много ездить в командировки по всему тогдашнему СССР:

– У нас бабы и девки самые симпотные. Конечно, не те, кто в шахте или на тяжелом производстве пашет, а кто на легкой работе, или девки, у которых родители их работой не неволили и кормили вволю. Почему? Да потому что у нас здесь продуктов вволю, голода никогда не знали и бабы никогда забитыми не были. А в России, кроме Москвы и Ленинграда везде не голод так полуголод. У чурок у тех бабы забиты и их плохо кормят по остаточному принципу, что от мужиков остается. А у нас, если девка не больная и родители у нее заботливые, почти все в красавиц вырастают…

Недостаток жизненного опыта не позволил Леониду вступить в дискуссию с родственником. Его жизнь в Москве не способствовала возникновению тесных контактов с девушками. Но тех, что он видел в школе, в колледже… При сравнивая их с донецкими последние казались не то что красивее, а здоровее, ярче… будто они сами впитали в себя соки тучных приазовских черноземов, во много раз более плодородных чем бедные подзолистые почвы центральной России.

Сейчас Лариса ему очень напомнила мать с той старой техникумовской фотографии, только на ней не было вообще ничего. Увидев, что Леонид буквально обалдел, и не может сдвинуться с места, разглядывая ее, Лариса его «подтолкнула»:

– Иди ко мне… я ведь давно… ты давно мне нравишься… Хотела еще в позапрошлом и в прошлом году подойти… да боялась очень… тётю Галю и бабу Стефу… а ты даже не смотрел на меня…

Леонид инстинктивно откликнулся, потянулся… но вспомнил, что одет и принялся лихорадочно расстегивать рубашку, брюки… Тут же на него непонятно откуда наползли стыдливые мысли… нет не о том, что предстоит, а о том, что в последний раз в душе мылся на база три дня назад, что во время бомбежки ему за шиворот и в волосы попало много мусора с потолка подвала, что все это, наверняка, вызовет неприятный запах, который он сам не чувствует, но для нее он может вызвать неприятные ощущения. В то время как девушка… она не только казалась абсолютно чистой, белой, но и буквально благоухала. Во всяком случае, так ему казалось. Он не думал, что и в ее волосах мусор с того же потолка, и что она пережив стресс не только дрожала от страха, но и соответственно потела.

Первый раз не получилось, он слишком суетился, и она не смогла «помочь» – ведь делали это они впервые в жизни. Но в конце-концов опять помог природный инстинкт и они сделали, что должны были сделать, самое естественное и важное дело.

На следующий день они собирались к отъезду. Их взаимоотношения приобрели естественную раскованность. Стояла июльская жара, Лариса свободно ходила по дому в купальнике, он голый по пояс. И разговоры их становились все откровеннее, как между близкими людьми. Впрочем, после прошедшей ночи они таковыми и стали. Леонид делился своими мыслями:

– Я тут пообщался с мужиками, что из России воевать приехали и знаешь, что они подметили? Что жизнь на Украине, если брать не Москву, а остальную Россию ничуть не хуже. Один мужик из Подмосковья родом, ветеран чеченской войны, удивлялся, когда узнал, что здесь в Донбассе магистральный газ с 60-х годов, а у них там его только три года назад провели. А я ведь раньше как-то это и не замечал, что здесь всегда везде проведен газ, а в России кроме крупных городов его нигде не было. Ох, как этот ветеран на это возмущался и злился. Он ведь был уверен, что Украина хуже его Подмосковья в разы живет. И со многими вещами такая штука. Потому ты Ларис, когда по России поедем не удивляйся, что там в провинции очень плохо живут.

– Надо ж, а у нас тут уже чуть не полпоселка в Россию сбежали или бежать собрались, – удивилась Лариса.

– Ну, это скорее всего те, кто там родичей имеют, – предположил Леонид.

– В основном, да, но есть, кто и в никуда поехали, в надежде, что там власть накормит и обогреет…