Никто не уйдет живым

– Фергал вламывался сюда. Он ничего не брал. Почему? Что тогда ему было здесь нужно? Если бы он все еще был в округе, он мог бы добраться до меня в любой момент, когда я покидала дом за эти две недели. Почему он ждет? Думаешь, сигнализация его бы отпугнула? Потому что он больше не ждет, Джош. Он уже здесь. Добрался сюда за несколько месяцев до того, как я даже открыла чертову дверь. Он не собирался ничего красть с места строительства. Он пришел кое-что оставить. Вот зачем он сюда приходил. Ящик. Деревянного ящика не было в том трейлере. И в доме восемьдесят два, когда меня нашли. Думай, дружище, ради бога, помоги мне!

– Эмбер, Эмбер, успокойся. Малыш, успокойся, пожалуйста. Полегче. Вода. Попей воды. Переведи дух.

– Последнее, что он сказал мне, Джош: «Ты ее не отберешь». Не отберешь ее. Он говорил не о Светлане. Он говорил о ней, проклятой Мэгги. Он спустился вниз с лицом, покрытым кислотой. Он горел живьем, Джош, но все равно спустился по той лестнице в квартиру на первом этаже. За ней. Забрать ее. Поэтому он и сбежал. Чтобы ее защитить. Чтобы свалить с ней на хер из того дома. Ее во мне было достаточно, чтобы знать, где я была, куда направлюсь, может быть, она даже заставила меня приехать сюда, куда хотела попасть. Но чтобы начать все заново, она должна была оказаться здесь сама. Должна была укрыться здесь.

«Потому что она выбрала тебя».

«Я приду к тебе. Ибо я положила там провести зиму».

Эмбер рухнула на кухонную стойку, прижавшись лицом к холодной поверхности. Джош мягко положил руку ей на спину и начал говорить успокаивающие, утешающие слова, которые она слышала, но не воспринимала. Она замедлила свое дыхание, свое сердцебиение и попыталась очистить сознание, чтобы понять, каков будет следующий шаг; тот, что ей нужно было сделать сегодня.

В конце концов голос Джоша настиг ее, как будто радио настроилось на сигнал:

– …и мы к кому-нибудь запишемся. Окей. Успокоительные. Парочка транков и чашечка чая, малыш. Давай вызовем доктора, а потом я позвоню в полицию. Но не беспокойся, я глаз с тебя не спущу. Мы его найдем. Я тебе обещаю. Я из этого чертова графства не уеду, пока он за решеткой не окажется.

Эмбер повернула голову на бок, положила ее на предплечье.

– Джош. Если ты действительно хочешь мне помочь, то поедешь со мной в магазин инструментов, а потом мы вместе сломаем этот пол.

Его лицо и плечи, казалось, обмякли. Он убрал ладонь с ее спины.

– Я не могу. Не могу помогать тебе сходить с ума, малыш. А этот пол толщиной, наверное, дюймов шесть. Начни ломать фундамент, и на тебя весь гараж рухнет. Это просто безумие.

– Тогда я сломаю все сама.

Эмбер опиралась на стойку, поддерживая свой вес локтями, и прижимала телефон к уху. Джош все еще был снаружи. Он сказал, что хочет поискать следы в траве и на клумбах под стенами. Он оставался верен линии расследования, розыска и защиты, которая была для него комфортнее; он держался того, что мог принять. И она тоже. Время от времени Эмбер видела, как голова Джоша проплывала за кухонным окном, пока он осматривал территорию – в том числе, она подозревала, чтобы не находиться в компании сумасшедшей, а не только для того, чтобы установить, какая на ее участке ситуация с безопасностью.

Ее собеседник из третьей местной строительной фирмы, в которую она позвонила, вернулся к телефону.

– Сегодня, говорите? Гараж, да?

– Да, сегодня.

– Кто-нибудь из нас сможет приехать осмотреть его в пятницу. Но начнем не раньше следующей недели.

– Нет. Мне нужно сегодня. Вы не знаете, кто еще может это для меня сделать?

– Позвоните Уэллингсу.

– Уже звонила… Инструменты! Если вы скажете мне, какие нужны инструменты, я их куплю. Возьму напрокат. Сделаю все сама.

– Я бы этого не рекомендовал, мисс. Пол в гараже, говорите? Ну, в большинстве случаев нужны перфораторы. И отбойные молотки. Потому что бетон будет толстый, понимаете? Плюс у вас под ним могут быть провода. Или трубы, которые вы дырявить тоже не хотите. Нужно будет сначала это выяснить, потом поставить на перфоратор зубило и выдолбить вокруг них кусок. Для пола еще и пила потребуется, и дробилка. Это большая работа, милая. А нас здесь только я да сынишка, и нам обоим ехать в Шелдон.

Холодное разочарование, казалось, вдавливало ее все сильнее и глубже в поверхность стойки. Идея сломать пол в гараже неожиданно показалась абсурдной после этого внезапного вторжения технической информации, этой инъекции реальности в ее лихорадочные, иррациональные мысли. Она проглотила отчаяние, рвавшееся у нее изо рта; колючее раздражение, бившее током пальцы, вызывало желание расцарапать себе лицо и выдрать волосы. Она была настолько раздавлена, что хотела себе навредить.

– Простите, милая. Сегодня мы сделать ничего не сможем. Но если вы дадите мне адрес, я пришлю сынишку в пятницу.

– Нет. Не в пятницу. Я дам вам по две тысячи каждому, сегодня же. Если сможете сейчас сюда приехать и сломать этот пол, я дам вам по две тысячи. Только пол. Сегодня. Только пол, больше ничего.

«До низа, до самого низа».