Никто не узнает (СИ)

Руслан отставил сковороду, схватил чайник с чашками и понес родителям. В голове одна за одной взрывались мысли о том, что он неправильно поступает и несправедливо по отношению к родителям и Тимуру, но страх открыться, преследующий с юности, до сих пор был с ним. Он снова зашел в кухонную зону и достал торт, конечно же, кинув извиняющийся взгляд на притихшего парня. Тот, как и прежде, сидел с ладонью у рта, а другой рукой махал, чтобы Руслан поскорее уходил.

– Вы надолго ко мне? – громко спросил мужчина.

– До утра, естественно, – усмехнулся отец. – А завтра снова в путь.

Нотман выразительно посмотрел на парня у ног, мол, не будешь же ты сидеть здесь сутки. Решение рассказать родителям правду пришло моментально, и он решительно протянул ладонь Тимуру, он тот был явно против и снова замахал на него руками.

– Ты чего там застрял? – поинтересовалась мать.

– Думаю, какие тарелки достать, – кисло сказал Руслан и принялся разрезать торт.

Сидя на кафельном полу у холодильника, Янышев думал, что помрет со страху. Его сердце колотилось с невероятной скоростью, пот стекал отовсюду, откуда только можно, руки и колени сильно тряслись. Спрятаться было единственным решением, которое пришло на ум. Он прекрасно знал, что Руслан не хочет рассказывать о себе родителям, и не хотел подставлять. Но его протянутая ладонь удивила и озадачила. Неужели он настолько любит его, что готов признаться? Парень хорошо слышал их разговор: о погоде и пробках, о работе сына, о замечательном санатории, в который они направляются и односложные, напряженные ответы Нотмана.

– Может, хватит ломать комедию? – внезапно спросил отец.

– Ты о чем? – удивился Руслан.

– О том, что ты прячешь на кухне. Или кого?

– Мы видели женскую обувь в прихожей, – пожурила мать. – Неужели ты заставишь бедную девушку сидеть там до утра?

Тимур спрятал лицо в ладонях, до боли закусив губу. Ситуация безвыходная. А учитывая, что родители уверены в присутствии девушки, а не парня, она просто катастрофическая.

– Там не девушка, – сказал Нотман, чем заставил сердце Тимура замереть.

– Кто тогда? – спросила Наталья Филипповна.

– Парень.

– А чего же ты его прячешь? – усмехнулся отец и пригубил из чашки. Но когда смысл сказанного достиг его сознания, то чуть не подавился. – Что?!

– Давно надо было вам все рассказать. Теперь уже скрывать бессмысленно. Тимур, выходи.

Но Янышев остался на месте, продолжая паниковать и кусать губы. Тогда Руслан поднялся из-за стола пришел за ним сам. Снова протянув ему руку, он не ожидал сопротивления: парень мотал головой и бил по протянутой ладони.

– Тима, ты действительно не сможешь здесь сидеть до утра. К тому же я все рассказал. Поднимайся.

Словно его заставляют идти на плаху, Тимур с обреченным выражением лица медленно выпрямился в полный рост и взглянул на сидящих за столом. Мужчина и женщина с проседью в волосах, смотрели на него открыв рот. Отец Руслана был полноватым, широкоплечим мужчиной, с водянистыми голубыми глазами, а его жена полной противоположностью – стройная, со смуглой кожей и карими, практически черными глазами.

– Здравствуйте, – выдавил еле слышно из себя Янышев.

– Тимур, познакомься, – подтолкнул в спину Руслан, заставив идти к столу, – это мой отец, Сергей Николаевич. И моя мама, Наталья Филипповна. – И обратился к родителям: – А это Тимур, мой парень.

Воцарилось молчание. Сергей и Наталья словно впервые видели своего сына, который обнимал испуганного худого паренька, с огромными зелеными глазами и задорными веснушками на щеках. По их прикидкам, он выглядел лет на восемнадцать, если не меньше, и от этого удивление было еще больше.

– Сколько же ему лет? – не выдержала молчания мама.

– Двадцать пять, – ответил за любовника Руслан. – Мы не просто встречаемся, а живем вместе уже пару месяцев.

– С каких пор ты гомосек?! – воскликнул отец, заставив вздрогнуть Тимура.

– Всегда был.

– Значит, ты не просто так с тем Валерой вошкался?

– А твои родители знают? – почти одновременно с мужем обратилась к Тимуру Наталья Филипповна.

Снова повисла тишина. Руслан закатил глаза при словах о Чистякове, а Янышев высвободился из любимых рук и попятился к двери:

– Я лучше пойду.

– Куда? – уставился на него любовник.

– Не знаю, куда-нибудь.

– Тебе некуда идти, забыл? – взорвался Нотман и обратился к родителям. – Он никуда не пойдет, ясно?! И нет у него никого, кроме меня. Он сирота с рождения. И, как бы это грубо ни звучало, но ваше мнение для меня не важно – я никогда не откажусь от него, потому что люблю.

Сергей Николаевич скривился, Тимур почувствовал, что на глаза навернулись слезы. Нотман снова притянул к себе парня и уверенно обнял, вызывающе глядя на родителей. Наталья Филипповна скрестила руки на груди, выпятила подбородок и удивила всех:

– Чего ты разорался? Вон, мальчика напугал! Как он тебя только терпит?!

– Это ты виновата со своим свободным воспитанием, – погрозил пальцем отец матери. – Не видать теперь внуков.

– А ты где был, старый хрыч?

– Работал! Чтобы ты и твой сын ни в чем не нуждались!

– Значит, когда он плохой, то мой сын, а когда хороший, то гордость семьи?!..