Никто не живет вечно

Акула не спешила повторно атаковать — значит, либо уже поужинала, либо оценивала его силы. Главное — спокойствие. Ее нельзя провоцировать и нельзя бояться. Но как позабыть о страхе, когда рядом с тобой кровожадный хищник?

Продолжая плыть на той же скорости, что и акула, Бонд медленно положил ладонь правой руки на рукоять ножа, чтобы пустить его в ход при первой возможности. «Только не опускай ноги на дно! — мысленно повторял он себе. — Тогда акула посчитает тебя добычей и моментально нападет». Но самое опасное было впереди: на мелководье человек становился еще уязвимей.

Когда живот и ласты начали задевать песчаное дно, Бонд почувствовал, что акула немного отстала, чтобы разогнаться для атаки. Он резко вскочил на ноги и пулей кинулся к берегу, неуклюже шлепая ластами. Бонд уже и не помнил, когда в последний раз так быстро передвигался в воде. На суше он ловко откатился в сторону и едва избежал мощных челюстей хищника.

Бонд слышал, что в погоне за добычей тупорылая акула может выброситься на берег, поэтому откатился еще на несколько метров и некоторое время лежал на животе, приходя в себя от страха и усталости.

Вскоре внутренний голос приказал ему двигаться дальше. Одному богу было известно, какие еще стражи охраняли базу СПЕКТРа. Бонд скинул ласты и, пригнувшись, побежал к ближайшим зарослям. Там он спрятал снаряжение для дайвинга и оценил обстановку. Воздух был влажным и сладким от запаха тропических цветов.

Пока все было тихо и спокойно, и только из главного здания доносился негромкий шум голосов. Дом был построен в форме пирамиды и стоял на гладко отполированных стальных сваях. Каждый из трех этажей пирамиды обегали металлические балконы, а на верхушке виднелся целый лес коммуникационных антенн. Некоторые окна были приоткрыты, другие — зашторены. Вокруг дома простирался сад с хорошо освещенными тропинками, декоративными прудами, деревьями, цветами и статуями.

Бонд медленно достал из водонепроницаемого футляра пистолет и снял его с предохранителя. Дыхание практически восстановилось. Прячась за деревья и скульптуры, он направился к дому. Внутрь можно было попасть двумя способами: либо подняться по гигантской спиральной лестнице в центре конструкции, либо по одной из трех внешних лестниц, шедших зигзагами от одного этажа к другому.

Бонд пересек последнее открытое пространство и на мгновение замер: голоса, доносившиеся из дома, притихли, и только вдали слышалось тарахтенье лодочного мотора.

Держа пистолет наготове, Бонд бесшумно поднялся по наружной лестнице и заглянул в приоткрытое окно: большая жилая комната, выполненная в белых тонах, стеклянные столы, мягкие белые кресла и дорогие современные картины. На полу — белый мягкий ковер, в центре — больничная койка с дистанционным пультом, позволявшим менять угол наклона ее секций.

Пациентом был Тамил Рахани. Несмотря на осунувшееся лицо с кожей цвета пергамента и общую худобу, Бонд сразу же узнал его. Предводитель СПЕКТРа лежал на шелковых подушках, закрыв глаза и повернув голову набок. Некогда щеголеватый, с завидной военной выправкой, теперь он напоминал куклу в плену высокотехнологичной кровати.

Бонд крепче сжал рукоять пистолета и через пару секунд уже стоял рядом с полковником.

Вот она, его цель. Покончить с преемником Блофельда раз и навсегда, обезглавив СПЕКТР, подобно тому, как Тамил Рахани хотел обезглавить его — Бонда.

Сделав глубокий вдох, Бонд навел оружие на голову Рахани. Одно нажатие на спусковой крючок — и проблема решена. Потом он спрячется в саду и найдет способ сбежать с острова.

Бонд уже собирался выстрелить, но почувствовал позади легкое дуновение ветра.

— Не смей, Джеймс. Мы не для того столько раз спасали тебя. Брось пистолет. Брось или сдохнешь прежде, чем шевельнешься.

Этот голос поразил его, словно электрошок.

Бонд расслабил пальцы, и пистолет «АСП» с шумом упал на пол. Пациент в кровати тревожно застонал.

— А теперь можешь повернуться…

В открытом окне стояла Нанни Норрих, держа на уровне бедра автомат «Узи».

18. Мадам ждет

— Мне жаль, что все так вышло, Джеймс, — сказала она. — Ты полностью оправдал свою репутацию. О таком, как ты, мечтает любая девушка.

Ее серые глаза были холоднее стали, а слова резали слух.

— Ну что ты, Нанни, — улыбнулся Бонд. — Не стоит извиняться. Надо полагать, ты и Сьюки — две стороны одной медали, так? Вы сами по себе или работаете на кого-нибудь?

— Сьюки ни о чем не подозревает, — ответила Нанни спокойным тоном. — Ее совесть чиста. Я приготовила ей особый кофе, и сейчас она крепко спит в отеле. А когда проснется, то тебя уже не будет. Если она вообще проснется.

Бонд посмотрел на кровать. Иссохшая фигура Тамила Рахани не двигалась. Время. Нужно было тянуть время и надеяться на удачу.

— Ты подсыпала ей яд?

— Что-то вроде того. — Неожиданно Нанни рассмеялась: — Знаешь, в этом костюме ты похож на лягушонка Кермита, только черного. Сними его. Он тебе не идет.

Бонд пожал плечами:

— Как скажешь.