Никуда не денешься (СИ)

К обиде на Глеба добавилась еще и хандра по дому. Как-то так жалко себя стало. Хоть возьми да заплачь. В горле встал комок, а нос противно защекотало. Я закусила губу в преддверии слезного потока.

- Это был наглядный пример того, что не стоит делать.

- Что?

Непонимающе уставилась на Глеба, уже влажными от слез глазами.

Он подошел ближе, опустился рядом со мной на ковер и усадил мою попу себе на колени. Я прильнула к его груди. Это был мой Глеб - милый, родной, а не тот холодный чужой тип, отдающий приказы. Он зарылся рукой в мои волосы, нежно поглаживая за ухом. Я шмыгнула носом и прижалась сильнее к его груди.

- Не стоит приказывать друг другу, называя истинным именем.

- Почему?

- Потому, что отказаться выполнять такой приказ невозможно.

- Как это?

Я отстранилась, заглядывая в зеленые глаза. Его рука, по-прежнему гладила меня по голове, перебирая между пальцами пряди волос. Сильнее прижималась к ней, терлась щекой о ладонь – приятное и ни с чем несравнимое ощущение.

- Ты только что хотела становиться на колени?

- У-у.

головой в разные стороны, жестами подтверждая свое мычание, чтоб уж наверняка никаких сомнений не было.

- А ослушаться могла?

- У-у.

Я как болванчик крутила головой в разные стороны, повторяя одно и то же.

- Истинное имя как ключ. Ключ к твоей душе. Поэтому его знают только самые близкие. Люди, которые ценой своей жизни готовы защитить тебя. Родители, нарекающие этим именем и супруг или супруга, желающие разделить с тобой свою жизнь.

- Но в моем мире такого нет.

- Это неизменный закон, существующий во всех мирах. На свое имя мы всегда реагируем по-особенному. – Он остановился на какое-то время, задумался, потом продолжил. – В вашем мире так коверкают свои имена, придумывают прозвища, клички, что ценность истинного имени теряется. Но, не смотря на это, когда людей называют по имени, они откликаются, и даже не совсем желая того, выполняют большинство просьб.

Так было всегда и везде. В нашем мире это все срабатывает в стократ сильнее. Мы не можем сопротивляться приказу. Злимся, ненавидим, но безропотно его выполняем.

- Кто его вообще дает, имя это? И, почему мое на столько глупое – Тусичка?

Вопрос конечно не совсем по адресу, но возмущение хотелось выплеснуть.

- Истинное имя – это первое обращение матери, сказанное нежно на ушко ребенку. Оно не может быть обычным и повседневным – оно особенное. Так тебя не должен называть никто, кроме самых близких и родных, не желающих зла.

Да, в его словах был смысл. Меня действительно так никто не называл кроме родителей. А когда чужие так обращались – это вызывало агрессию, отторжение.

- Откуда ты его знаешь? Имя мое!

Решила уточнить, когда увидела вопрос в его глазах.

- Я поклялся тебя защищать в день твоего рождения, и в ответ был посвящен в тайну твоего имени.

Сижу удобно на коленях и молчу. Столько всего в голове – эту информацию нужно как-то разложить по полочкам.

- Зачем это вообще нужно? Зачем нужно истинное имя? Чтобы постоянно быть на крючке?

Он улыбнулся. Я давно прижалась щекой к его груди, а он, склонившись, касался поцелуями моей макушки. Руки нежно гладили мою спину, вырисовывая пальцами узоры.

- Истинное имя это дар. Ни с чем не сравнить то чувство, когда тебя называют по имени с любовью.

Он замолчал на какое-то время, а потом, наклонившись к самому уху, нежно протяжно прошептал:

- Ту-се-чка.

Я вам говорила, что у него просто шикарный голос? Я тогда врала. Он звучит божественно! Это вообще ни с чем нельзя сравнить. Пение птиц? Да нет, даже самые изысканные трели кажутся бездарным карканьем по сравнению с ним. И даже ни сколько голос, а само его воздействие на меня - одним коротким словом превознес до небес. Это как чувство эйфории, которое не тянет за собой шлейфом никакого осадка. Это безграничный полет, когда точно знаешь, что не упадешь.

Да! Это того стоит.

Имя, имя, имя… Наташа, Наталья, Натуся, Ната, Натуличка…

- Что случилось?

Что? Очнулась как от страшного сна. Я и сама не заметила, как вся сжалась и превратилась в кусок льда. Воспоминания резали ножом причиняя боль не меньшую физической.

- Никита. Он тогда называл меня всячески перекручивая мое имя. Он…

- Да. Он пытался угадать.

Глава 24

Мясо, когда мы о нем все-таки вспомнили, было еще горячим. И что удивительно – не сгоревшим. Как Глеб объяснил, плита, если к ней никто не подходит больше десяти минут сама автоматически отключается. Вот бы и мне такую, когда забыв выключить газ, в общаге чуть пожар не устроила. Хорошо, что в Илонки было окно вместо второй пары, и она явилась в наш блок. Картошку, конечно, было уже не спасти, да и кастрюлька пошла на утилизацию, но хоть общага не сгорела.

- Глеб мне скучно.

Он оторвал взгляд от тарелки и посмотрел на меня.

- Я привык есть молча, а тебе нужны какое-то развлечения?

- Ты прекрасно понял, о чем я.

Глеб сложил приборы и посмотрел мне в глаза.

- Понял.

- И…?

- И я подумаю над этим.

Он опять взял в руки приборы и продолжил трапезу.

Это все? Все что он может мне сказать - «я подумаю»? Чем бы по нему запустить? Оглянулась в поисках чего-то увесистого.