Никуда не уйти от любви

Трусики он спустил ниже, коснулся языком там, где Оксана почувствовала сладостную дрожь и медленный огонь, разливающийся в ее бедрах. Она еще громче застонала, но Бахов резко поднялся и подтолкнул ее к двери.

— Пошли в ванную, дорогая, — прохрипел он.

А мог бы и продолжить, старый жлоб! Что ждало ее в ванной, Оксана прекрасно знала, и не очень-то радовалась. Но делать было нечего, он устроил все так, как она хотела, и, следовательно, ей нужно было делать то, что он хотел. Непонятно, почему она нравилась ему сзади куда больше, чем спереди, но тут уж вряд ли что можно изменить.

— Как ты хочешь, дорогой, — игриво пропела Оксана.

Трусики упали вниз, она их подцепила ногой и отправила на горку одежды, которую не взяла Таня. И, соблазнительно покачивая голыми ягодицами, пошла в ванную. Бахов, тяжело дыша, двинулся за нею. И вдруг интересная мысль пришла ему в голову. Вот жена, красивая женщина, ходит везде с подругой. А подруга тоже ничего, если повнимательнее приглядеться. Он оплачивает им отдых на иностранном курорте, мог бы и одевать, содержать обеих, если бы они вместе, голые, сейчас шли в ванную впереди него. А что? Правда, воображение тут же нарисовало реакцию Тани на такое предложение. Реакцию Оксаны и представлять не нужно было — набросится с кулаками. Но если потихонечку, полегонечку, так, может, что и выйдет…

Может, и выйдет, да где силы на двух сразу взять? А вот скорый инфаркт непременно случится. И Бахов в который уж раз подумал, что поздно в стране перестройку затеяли. Лет на двадцать бы пораньше!

Автомобильный сигнал раздался за окном ровно в десять. Таня взяла тяжелую сумку, посмотрела на мать. Зинаида Ивановна тяжело вздохнула, поцеловала дочь, перекрестила, хоть и была атеисткой.

— Звони мне каждый день, Танюшка… И береги себя.

— Да все будет нормально, мам. Обязательно буду звонить, у Ксанки есть мобильник, так что с этим проблем не возникнет.

— Ох, не знаю, не знаю… Береги себя, доченька. Помни, что, кроме тебя, у меня больше никого и нет.

— Ну, мам… Перестань. Всего-то на неделю улетаю.

Они обнялись, еще раз поцеловались, и Таня с сумкой на плече и сумкой в руке пошла к двери. Зинаида Ивановна не стала провожать ее до машины. Не хотела смотреть на Оксану и ее мужа, на людей, которые причинили ей немалую боль.

Бахов сидел рядом с водителем Мишей, Оксана и Таня устроились на заднем сиденье.

— Танюша, я уже проинструктировал, так сказать, Ксюшу, хочу и тебя предупредить, — сказал Бахов. — Она — Оксана Манжула, девичья фамилия. Никто не должен знать из посторонних, что Ксюша моя жена. Ты тоже свой адрес не давай, возможны провокации. Две подруги, две москвички, и никакого намека на связь с Баховым.

— А что, нас могут…

— Нет, это исключено. Но так вам будет спокойнее. Это ведь несложно. Оксана — Манжула, ты — библиотекарша, и отдыхайте себе на здоровье.

— Все поняла, Иннокентий Петрович, — сказала Таня.

Даже эта странная предосторожность не остудила ее восторженного настроения. До Шереметьева-2 доехали быстро, там взяли свои сумки и вышли из машины.

— Ну, значит, я надеюсь на тебя, Танюша, — степенно сказал Бахов. — На твою, так сказать, рассудительность, порядочность, понимаешь. Думаю, все будет хорошо.

— Да едем-то на неделю всего, — сказала Оксана. — Я буду тебе звонить, Кеша, так что не беспокойся.

Через неделю увидите свою жену загорелую и еще более красивую, — пообещала Таня.

Она уже представляла себя на берегу моря, и какого? Средиземного! И больше ни о чем не хотела думать. Раз уж мать оставила дома почти в слезах, то что ей проблемы Бахова, хоть он и человек, вполне заслуживающий уважения? Самолет, море, пальмы — вот что застило ей глаза.

— Я надеюсь, так сказать, очень надеюсь, — сказал Бахов. — И рассчитываю, понимаешь…

Теперь он сожалел о том, что Таня не взяла сто долларов на мелкие расходы. Была бы более обязана ему. Но и путевки, может быть, достаточно. Должна оправдать его доверие, должна, а все-таки волнительно.

— Все будет нормально, Keшa, — сказала Оксана.

— Я надеюсь, дорогая.

— Пошли, Ксана, уже нам пора регистрироваться, сказала Таня.

— Это верно, — деловито ответила Оксана. — Пошли мы, пока, Keшa. Не скучай тут без меня.

— Ну, не буду вам докучать своим присутствием, желаю счастливого отдыха. Купайтесь, загорайте, возвращайтесь, — сказал Бахов.

Он поцеловал жену в губы, Таню чмокнул в щеку, помахал им велел, уходящим в мание аэропорта. Все таки верил, что правильная подруга убережет его жену от измены. А большего от этой акции он и не ждал.

Но, глядя на соблазнительные ягодицы Оксаны, обтянутые белыми брюками стрейч, сожалел, что она улетает. Какие они были вчера, не брюки, понятно! Теперь придется потерпеть неделю. Ну, это не срок. Вернется отдохнувшая, загорелая, они будут еще краше — ослепительно белые полосочки на фоне загара. Ну а пока придется довольствоваться другими, не столь соблазнительными, зато надежными.