Нил Сорский и традиции русского монашества

В 1509 г., после преставления Нила Сорского, монах Кирилло–Белозерского монастыря Гурий (Тушин) скопировал все сборники преподобного Нила, включая предисловие и послесловие к ним и даже подпись преподобного в конце сборников. От себя Гурий (Тушин) добавил: «Сия житиа и мучения писаны бысть с книги старца Нила, его писания и правления, понеже многи труды старець показал о сих писаниих» (РНБ. Кир. — Бел. № 141/1218. Л. 1).

В монографии приняты следующие принципы цитирования древнерусских текстов XV–XVI вв.: вышедшие из употребления буквы русского алфавита заменяются современными; сохраняются во всех случаях буквы ъ, ь, i; буква й пишется в соответствии с современным пониманием слова; кириллические цифровые обозначения заменяются арабскими; титла раскрываются; пунктуация — современная.

Из предисловия Нила Сорского известно, какое значение он сам придавал этой работе (см. рис. 3). Читая о подвигах святых, он напоминал своей душе, как сам пишет, что не сотворил ничего подобного древним отцам и вообще ничего благого. Нил Сорский говорил, что примеры древних житий подвигают совесть к лучшему. Истинно любить ближнего — значит вызвать у него стремление к соблюдению заповедей Божьих и жить по учению святых отцов. По силе помочь себе и всем спастись — так сам преподобный определил смысл своих трудов. «Азъ бо аще и гршенъ и нерадивь есмь и ничтоже благо сътворих, но желаю много искренимъ спасение» (ГЛМ. РОФ № 8354. Л. 3 об.).

Сборники, составленные Нилом Сорским, представляют собой четии–минеи на весь год — с сентября по август. Они включают в себя 24 жития святых Палестины, Египта, Афона и повести о страданиях мучеников.

Переписывая каждое житие, Нил Сорский сверял сразу несколько списков, т. к. нашел в текстах много неисправного и несогласующегося между собой. «Писахъ же съ разъныхъ списъковъ, тщася обрасти правая, и обртохъ въ съпискхъ онхъ многа неисправлена. И елика възможьна моему худому разуму, сиа исправляхъ, а юже невъзможна, сиа оставляхъ» (ГЛМ. РОФ № 8354. Л. 3). Так он сам свидетельствует, что вносил в тексты житий исправления, согласуясь со своим разумом и разными списками.

Сборник: РГБ. Тр. № 684, как справедливо заметил Б. М. Клосс, наглядно показывает принципы работы Нила Сорского с текстами[254]. Если в житии был пропуск, то преподобный также оставлял пробел на листе, объясняя причину пропуска: «от зде в списке неправо». С оборотной стороны листа Нил Сорский иногда делал подклейку, куда переписывал неисправный вариант текста, и при этом советовал читателю поискать в других списках верный перевод: «Аще гд въ иномъ перевод обрящется извстнйше сего, тамо да чтется» (РГБ. Тр. № 684. Л. 85).

Наибольший интерес исследователей всегда вызывала фраза Нила Сорского о том, что он исправлял текст «согласно своему худому разуму». Возникли предположения, что преподобный Нил критически относился к содержанию житий, убирал из них рассказы и эпизоды, которые не согласовывались с его взглядами и убеждениями. Тем более, что князь–инок Вассиан (Патрикеев) в своем «Собрании… на Иосифа Волоцкого» защищался от обвинений преподобного Иосифа, высказанных им якобы не только в адрес самого Вассиана, но и старца Нила: «сие, Иосифе, лжеши на мя и на моего старца Нила… А чудес их из святых писаний ничего старец Нил не выкинул, а наипаче исправил с иных с правых списков»[255].

Вероятнее всего, что Иосиф Волоцкий никогда не обвинял Нила Сорского в порче житийных текстов. К тому времени, когда Вассиан составил свое «Собрание», Нил (Полев) уже вернулся из Белозерья с книгами Нила Сорского и дал их вкладом в монастырскую библиотеку. Эти жития копировали в Иосифовом монастыре[256], значит, ничего крамольного в них не нашли — скорее, наоборот. Но здесь важно другое — прочитав «Собрание» князя Вассиана, историки предположили, что, возможно, Иосиф Волоцкий не зря обвинял Нила Сорского, и что он, действительно, критически редактировал содержание житий[257]. Но сами житийные сборники при этом не исследовали. Нужно отметить, что их значение в дореволюционной историографии явно недооценивалось.

Так, А. С. Архангельский считал, что Нил Сорский не признавал жития авторитетом для себя: он «вообще избегает легендарной почвы (различных рассказов из жизни палестинских и египетских иноков). Почвой ему, после книг Священного Писания, служат исключительно творения отцев Церкви»[258]. Того же мнения придерживался и А. Кадлубовский: заволжцы «мало следовали легендарной литературе», «на повести, взятые из житий, ссылки делаются редко»[259].

Впервые задача изучения этих сборников была поставлена членом славянской комиссии Московского археологического общества К. В. Покровским. Его интересовало, «был ли критицизм Нила чисто научным, относившимся лишь к степени исправности текста, или он соединялся с полемической тенденцией»[260]. Покровскому удалось сравнить только два жития святых Симеона Столпника и Харитона из сборника Нила Сорского (ныне: РГБ. Тр. № 684) с такими же житиями из Великих Четий Миней (ВМЧ) митрополита Макария.