Нильс

— Я, мсье Леконт, даже благодарен воякам. От работы оторвали, зато можно мысли в порядок привести, заодно и выспаться. После летней экспедиции толком и отдохнуть не успел.

В экспедицию верилось сразу, подобный загар не получишь на Лазурном берегу. Интересно, где профессор искал пришельцев? В Дагомее?

— Хотелось бы, конечно, уточнить, что требуется от скромного этнографа? Всю войну я прослужил в топографическом отделе Генерального штаба. Может, вам план замка нужен?

Бывший учитель решил начать с чистого листа.

— Вы Жозеф Каррель, специалист по пришельцам…

— Да! И, вероятно, лучший во Франции, — бородач довольно усмехнулся. — Хотя коллеги из США на этот раз обогнали Старый свет. В Штатах все болячки современного общества проявляются ярче и, так сказать, рельефнее.

Анри Леконт помотал головой.

— Простите, а почему пришельцами занимается этнограф?

— Потому, дорогой мсье Леконт, что вера в пришельцев — типичный кризисный культ, свидетельствующий о том, что в нашем обществе далеко не все в порядке.

Крепкие пальцы легли на книгу про Таро и Тука.

— В Меланезии с середины прошлого века зафиксированы случаи поклонения грузовым кораблям. Сейчас даже термин появился — «культ карго». Так первобытные люди реагируют на контакт с современной цивилизацией. Мы, пусть и не первобытные, познакомившись с достижениями науки, начинаем видеть ракопауков с Венеры и зеленых человечков с Альдебарана.

Анри Леконт, решившись, пошел напролом.

— То есть, вы сами в пришельцев не верите?

— Верить? Я ученый, мсье, а не шаман. Приведите ко мне пришельца, я с ним поговорю, а потом отправлю в нашу университетскую лабораторию…

Бывший учитель облегченно вздохнул. Хоть кто-то здесь нормальный!

— А много во Франции тех, кто верит?

— В пришельцев? — улыбнулся профессор. — Полно. Вот, скажем, байки о людях в черном. Чаще их связывают со спецслужбами, но иногда думают, что они прибыли прямиком с Марса. Зачем далеко ходить? Кое-кто уверен, что секретная военная база, где недавно был взрыв, принадлежит пришельцам с фиолетовой планеты Аргентина…

* * *

Грузовики прибыли в замок еще утром — два крытых, под охраной, третий же волок за собой прицеп, на котором возлежало нечто решетчатое, издали похожее на секцию от Эйфелевой башни. Солдат капитана Гарнье к разгрузке не подпустили, машинами занялись легионеры. К ним в помощь прибыл десяток рабочих в одинаковых серых спецовках. Решетчатые фермы сгрузили и принялись заносить внутрь Речной Анны.

Анри Леконт решил не вмешиваться, тем более иных забот хватало. Ночную стрельбу слыхали все, а вот то, что случилось накануне вечером, довелось узнать только сейчас. И не узнал, если бы в замок не пожаловала местная полиция.

— А что мне делать, шеф? — оправдывался комендант Гарнье. — Гарнизону поставлена единственная задача — нести караульную службу. Парни сходят с ума от скуки. Добро бы еще в Африке служили, а тут город рядом, пусть это и Клошмерль. В увольнение отпускаю по двое, по трое, только тех, у кого нет замечаний по службе…

Драки в Клошмерле случались каждый вечер, и солдаты, конечно же, не оставались в стороне. К этому уже начинали привыкать, но вчера служивые особо отличились. В драке пострадал сын мэра, самого же представителя местной власти публично обложили по полному списку.

Полицейские глядели мрачно и ни на какие компромиссы не соглашались.

— Все увольнения отменить, — решил Анри Леконт, когда стражи порядка, наконец, отбыли. — Из замка никого не выпускать без моего разрешения.

Капитан вздохнул.

— Приказ-то я отдам, так ведь сбегут, шеф! Стены тут такие, что без всякой «кошки» перелезешь. Могу караульного поставить возле жилых помещений, но его-то кто устережет?

Бывший учитель вспомнил о легионерах, но предпочел промолчать. Одни солдаты стерегут других? Это уже перебор.

— Возьмите у всех подписку, господин капитан, если что, не дай Господь, случится, лишним не будет.

А что еще придумать?

Не порадовали и ремонтники, никак не успевавшие в срок. Потом пришлось успокаивать мадам Делис, рвавшуюся через легионерский кордон лично осмотреть оккупированную башню. За делами Леконт и не заметил, как серый день скатился в такие же серые сумерки. Бутылка красного, присланного из все того же Клошмерля лавочником, снабжавшим гарнизон, ждала в комнате, но бывший учитель не спешил — стоял, подняв воротник пальто и сдвинув шляпу на нос, и смотрел на неровную линию замковых стен. День ушел, такой же бессмысленный, как и уже прожитые. Ничего не изменить, не повернуть назад.

Накрыло…

Три года назад, после того, как он решил жить дальше, Леконт дал себе зарок — вспоминать как можно меньше, а лучше не вспоминать вообще. Была чья-то жизнь, чужая, не слишком интересная. Незачем ее ворошить! Главное же, не будить призрак. Золотые волосы, белая кожа, длинные артистические пальцы, голос, от которого замирает сердце…

— Анри, я так не могу! Шторы, закрой шторы!..