Нильские тени

Всё или ничего, Джо; и не имеет значения, какую личность вы для себя придумаете за океаном; и независимо от того, насколько правдоподобна будет для этой личности попытка связаться с Мод или с кем-то ещё. Есть люди, которые могут вами заинтересоваться.

Нельзя давать повод для подозрений.

— Конечно.

— Я сейчас говорю о людях, которые имеют доступ к документам. Людях, которые были вовлечены в это дело случайно, или тех, которые просто могут проявить любопытство. Я имею в виду майора «жуков-плавунцов», с которыми вы встречались, и его начальника, полковника, и Уотли. Все они профессионалы, но им следует забыть об этом деле и перейти к другим заботам.

— Да, понимаю.

— И я намереваюсь сказать Мод, что вы живы, не из сентиментальности. А по соображениям безопасности. Потому что если я этого не сделаю, она наверняка предпримет попытки выяснить, что с вами сталось. А это может вызвать проблемы. Не из-за того, где она работает, а из-за связей, которые у неё есть.

— Да. Кстати, я знаю, что они с майором близки. Она сама сказала мне.

— Святая простота. А я не собирался поднимать эту тему, — хрюкнул Блетчли.

Джо колебался, ожидая пока Блетчли по-своему отхохочется.

— А как насчёт Бернини?

Блетчли покачал головой.

— Я думал об этом, Джо, и не знаю, что сказать. Здесь, сегодня, Нью-Йорк кажется очень далёким от войны, и Бернини не вовлечён в войну. Так что, на первый взгляд, нет никаких причин, почему бы вам с Бернини…

Но, чёрт возьми, посмотрите на это с другой стороны, Джо: Гарри знает о Бернини, Гарри и Мод… Нет, это слишком опасно сейчас.

Возможно, после войны… если она когда-нибудь закончится…

Блетчли растерянно покачал головой.

— В любом случае, что вы скажете Бернини? как вы сможете ему что-то объяснить?

Я имею в виду… ну, простите меня, я знаю, что он необычный парень. И разве ему понять, кто такие «монахи» и «жуки-плавунцы», или таинственный дом на единственной Реке Египта, или Сфинкс, говорящий в ночи, и что всё это значит? Простите меня, Джо, но как Бернини может понять смысл всего этого?

Джо улыбнулся.

— Если на то пошло, он поймёт это даже лучше, чем мы.

— Джо?

— Нет, всё в порядке. Я понимаю, и вы, конечно, правы, и сделаю так, как вы говорите. Мод сообщит ему, что я погиб при пожаре…

«Только он не поверит, — подумал Джо. — Он не поверит ни на мгновение. Но ничего. У нас когда-нибудь будет шанс это уладить. Когда-нибудь. После войны…»

Блетчли взглянул на часы и поднял фляжку с бренди.

— У вас есть ещё немного времени, — сказал он и протянул фляжку Джо. — Не знаю, может быть… вы хотите поговорить о других вещах.

— Обо всём, что случилось, вы имеете в виду?

— Да.

— Ну, может быть… Может быть, есть пара вещей.

— Спрашивайте, Джо. Я скажу, что могу, а что не могу, не скажу, азаза.

* * *

Джо дотронулся до руки Блетчли, и тот отвернулся от реки, чтобы посмотреть ему в лицо.

— Есть одна вещь, которая меня беспокоит, — сказал Джо. — Это имеет отношение к Стерну. Мне было интересно, мог ли он каким-то образом узнать, где взорвётся ручная граната? И когда?

По лбу Блетчли расползлись глубокие морщины, и он высокомерно улыбнулся, выпучив глаз и ухмыляясь.

«Сюрприз, — напомнил себе Джо. — Блетчли в удивлении».

— Что вы имеете в виду? — спросил Блетчли. — Я не понимаю. Откуда Стерн мог это знать?

— Кто-то мог ему сказать.

— Кто?

— Вы.

Одна бровь Блетчли скользнула ниже, и морщины исчезли со лба. Выражение его лица стало хитрым, коварным и даже жестоким.

«Сожаление, — напомнил себе Джо. — Блетчли полон печали и сожаления».

Блетчли зазаикался.

— …я?

— Да, вы. Вы восхищались им и могли бы сделать это для него напоследок. Он знал, что дело швах, и вы могли помочь ему, сказав, где и когда. Так что ему не придётся гадать, и он сможет заняться другими вещами, уладить свои дела.

— Я не понимаю. Какие дела он у-у-уладить?

— О, с Мод, скажем. Он был с ней в ночь перед тем, как его убили, и рассказал ей много такого, чем прежде не делился. Стерн ясно дал ей понять, что это своего рода подведение итогов и окончательное расставание.

Они провели ночь у пирамид, а на рассвете он её сфотографировал.

Мод, в компании Сфинкса и пирамид, улыбалась ему в его последний день. Стерн тогда сказал Мод, что видит последний свой рассвет. Похоже, он не просто догадывался, а был определённо уверен.

Блетчли посмотрел на свои руки, нормальную и искалеченную.

— Я не знал об этом, Джо. Я не знал, что он сказал Мод. Но если было так, как вы говорите, то он, похоже, знал. Вы правы.

— И что?

Блетчли прикрыл свою плохую руку здоровой и крепко сжал.

— Джо, смерти Ахмада, Коэна и Лиффи — не случайны. Это неправильно, но это произошло.

Но взрыв в баре… Пьяные дерущиеся солдаты, и один из них бросил гранату в дверной проём… Шутка. Подумаешь, какой-то арабский бар… шутка. Ну, я не должен напоминать вам, как забавен мир. Никто не заказывал такое. Монастырь не имеет к этому никакого отношения, и никто другой кроме солдата, бросившего гранату. Эта была чистая случайность.

Блетчли крепче сжал свою больную руку, словно хотел скрыть её уродство.