Нимб над Мефистофелем

– Я успела заснуть... но выстрел, то есть громкий звук, слышала. Не поняла, что это было, вот и не обратила внимания.

– Что у вас с лицом?

– Да так... с лестницы упала.

– Вернемся к неурядицам.

– Оставьте меня в покое! – вспыхнула Ирина.

Она плохо владела собой, а у милиционера выдержка была отличная. Взяв с комода статуэтку танцовщицы, он вертел ее в руках, рассматривая и якобы не придавая значения ни тому, что Ирина находится во вздернутом состоянии, ни своим словам:

– Разве вы не хотите, чтобы мы нашли убийцу вашего мужа?

– Господи! – воздела она очи к потолку. – Конечно, хочу! Но не буду и не хочу говорить о вчерашнем скандале.

– А придется. – Давид Панкратович поставил статуэтку на место, облокотился о комод. – Всем придется давать показания. И если я замечу неправду... этот человек пожалеет.

Ирина глянула в его маленькие неопределенного цвета глаза и поняла: такой человек не бросает слов на ветер. Вздохнула и сообщила коротко:

– Я узнала, что Лида спит с Сашей, а ей всего пятнадцать лет. Вы понимаете? Я рассказала мужу, на этой почве возник скандал. Вот и все.

– Все ли? – не поверил милиционер. – Кто с кем ругался?

– Лидия дерзила отцу, оболгала меня, ее защищал Федор, у него и Бори возникла незначительная драка.

– Даже так? – приподнял брови Давид Панкратович.

– Но поймите, это все житейские неурядицы. Подобное случается почти в каждой семье и скрывается от посторонних.

– И что было дальше?

– Дальше? Ничего. Борис был вне себя, сказал, чтоб дочь убиралась вон, угрожал Федору и Александру...

– Александр присутствовал при этом?

– Нет. Потом муж вызвал сына, тот нахамил отцу, получил пощечину. И все.

– Угрожал... – задумчиво повторил Давид Панкратович. – Какие именно угрозы он произносил?

– Я не помню, – мяла ухоженные пальцы Ирина. – Не вслушивалась. Он был в бешенстве, не контролировал себя. Господи, да угрозы мужа ничего не стоят, смешно на них обращать внимание! Он часто в гневе грозился, потому что вообще несдержан. Остыл бы через день, как обычно.

Она взглянула на седого человека украдкой и тут же потупилась. Он будто бы и не вслушивался в то, что она лепетала, производил впечатление простецкого мужика, который по воле случая попал в уголовный розыск. Но Давид Панкратович по своему опыту хорошо знал, что могут значить угрозы, чтобы данный факт пропустить мимо ушей, и продолжил расспросы:

– Вы сказали, вас оболгала Лида. Что за ложь была?

– О, боже мой! – закрыла лицо ладонями Ирина. – Это невыносимо! Она сказала, будто я изменяю Борису. Сказала от досады, потому что невзлюбила меня. А муж ревнив. Прошу вас, оставьте меня в покое, больше мне нечего вам рассказать.

Давид Панкратович вернулся на террасу. Слушая показания, которые давали члены семьи, он внимательно следил за каждым, после чего строго сказал:

– Попрошу всех не выезжать отсюда.

– Мне на работу надо... – заерзал Федор Михайлович.

– Подождет ваша работа, – отрубил молодой милиционер.

– Поймите, я не могу остаться.

– Мы сообщим на вашу работу, что пока идет следствие, вы не можете покинуть место происшествия.

Оба сотрудника уголовного розыска направились к машине. Лидочка, прячась за деревьями, подкралась к забору – привычка подслушивать оказалась сильнее страха быть замеченной. Но ей удалось услышать только последние фразы:

– Это наверняка кто-то из членов семейства сделал, – сказал Давид Панкратович, открывая дверцу машины. – Тут у них вчера разгорелся скандал, результатом стал выстрел в хозяина. Да и до вчерашнего вечера не гладко текла их жизнь, следовательно, мотив есть почти у всех.

– Похоже на то, Давид Панкратович, – согласился молодой милиционер. – Я уверен, что стреляли из пропавшего револьвера.

Машина уехала. Лидочка вернулась на террасу, опустилась на стул и замерла, обдумывая услышанное. Приплелся Ваня, выпил квасу, которым кухарка угощала милиционеров, утерся ладонью.

– Ванька, – придвинулась к нему Лидочка, – револьвер у тебя?

– Я положил его на место.

– Точно? Скажи мне правду. Клянусь, буду молчать.

– А я что, вру? Зачем мне?

– Я подслушала, милиционеры думают, будто отца убил кто-то из нас.

– Чего?! – отшатнулся Ваня, глядя на нее с ужасом. – Из нас?!

– Да. И сказали: почти у всех есть мотив. Помнишь, что рассказывал дядя Игнат у нас дома? Мотив – это причина убийства.

– Я знаю, что такое мотив. А почему они решили, что у нас есть мотив?

– Во-первых, вчерашняя ссора.

– Да мало ли кто ссорится! – возмутился Ваня. – Из-за ссор не убивают.

– Что слышала, то и передаю тебе, – огрызнулась Лидочка. – Во-вторых, револьвер в кабинете не нашли, значит, его взял кто-то из своих.

– Так ты подумала... это я... я, да? Клянусь, положил его в ящик!

– Я тебе верю. Получается, ты не убивал, я не убивала... Кто остается?

Ваня задумался, но вскоре начал высказывать свои мысли вслух:

– Кухарка и няня не в счет... Им-то зачем? Выходит, или Ирина, или дядя Федор, или Саша?

Лидочка не ответила, она опустила голову, теребя носовой платок.