Нимфа в камуфляже

Это были мои первые выговор и наказание, но, так как к нашей компании прибавились Кир и Кэл, далеко-о-о не последние.

Наставники пышили праведным негодованием на моих друзей: "Испортили девчонку, поганцы!"- твердили они хором, но я была счастлива - началась полноценная жизнь.

Нет, учеба не была заброшена, я по-прежнему стремилась стать лучшей, но теперь у меня появился шанс узнать, что такое настоящая дружба… без титулов и золота. Была только я, и нашлись такие, кто оценили и такое сомнительное сокровище.

Убойная Семерка - так прозвали нас в Академии. Каждый из нас был когда-то изгоем. Неважно почему, по половому признаку или по национальному, из-за расы или из-за бывшей профессии, за то, что не мог контролировать способности или за то, что не смог вовремя прикусить язык.

Очень не повезло тем личностям, кто не смог вовремя понять, что одиночки сплотились в сильную команду, что если ты прешь на одного - готовься, что рядом вырастут еще шесть. Мы никогда не забывали обидчиков и никогда не спускали издевок. За каждое слово нашим оппонентам приходилось держать ответ. Наша компания была единственной кого даже старшекурсники обходили своим "вниманием". Особенно после случая, когда восьмикурсники решили "преподать урок зарвавшимся первогодкам".

Как мне потом рассказали, бой длился не больше семи минут, лично меня вырубили примерно на третьей. Пришла в себя я уже в лазарете, где матерящейся через слово лекарь пытался разжать мне челюсти, которые буквально застыли на запястье моего противника. Ошарашенные глаза парня мне запомнились надолго…

Бой мы конечно не выиграли, но уложили в лазарет лучших выпускников того года. А это немало. После этого остальные старшекурсники махали на нас рукой, терпя все выходки (к слову, мы и несильно наглели).

Больше всего после этого случая метались учителя, досталось обеим командам. Однажды я услышала, как директор жаловался на этот случай одному из практикующих магов: "Знакомо",- кивнул тот ему,- "Такие с поля боя не побегут их будут выносить… причем по кускам". Директор в ответ лишь тяжело вздохнул, но стой поры за нами велось пристальное наблюдение, правда, и это не всегда помогало. Я могу поклясться, все наставники дружно молились всем известным богам, чтобы мы поскорее закончили Академию. Значит, несмотря на все наши выходки, они были уверенны, что все-таки из нас выйдет толк. Это обнадеживало.

На пятом этаже, где находилась кафедра ментальной магии, меня ждал неприятный сюрприз. Я уже почти коснулась двери кабинета магистра Лаурентия, когда услышала знакомый насмешливый голос:

- Так-так, какая встреча! Принцесса снизошла до бедных смертных. Я весь в восторгах.

Я медленно выдохнула и, напомнив себе, что нервы надо тратить только на достойных, повернулась к очередному собеседнику:

- Даже не знаю, как тебя поприветствовать, Гил. Здоровья уж точно тебе желать не хочется.

- Ну в хамстве ты всегда была сильна.

- Не только в хамстве, а еще и в мордобое. Как нос?.. Как ребра?.. А пах?.. По-моему голос у тебя стал выше…

- Стерва!

Фу, как не культурно, но правдиво.

Гилберт Джонатан Верри, герцог Рочестер, пять лет официально считался моим… женихом.

Помолвку провели моя бабушка (никогда ей этого не прощу) и король Миритана Леонтий V. Естественно, ни невесту, ни жениха о согласии не спрашивали. Но если Гилберт воспринял это как само собой разумеющее (две могущественные семьи объединяются, все закономерно), то я устроила настоящую истерику с метанием громов и молний (в прямом смысле). Но на сей раз, бабуля была непреклонной.

Все разрешилось два года спустя (за это время я в глаза не видела своего нареченного), когда Гилберт приехал в Академию как студент по обмену из миританского Института Магических Искусств.

Красавцу-блондину удалось убедить меня, что помолвка не так уж страшна, если тебе в мужья прочат обаятельного мага, с которым можно и побеседовать обо всем, и на приеме у тети-королевы показаться, и перед друзьями не стыдно и от магии его в дрожь не бросает. Очень удобный жених.

Скорее всего, он думал также и про меня, потому как растрачивал все свое очарование. Его усилия не пропали даром. Я буквально порхала по Академии. Меня не волновало ни подтрунивание друзей, ни скабрезные шуточки сокурсников. Была ли это первая любовь? Наверно, я бы не стала называть то чувство, таким громким словом как "любовь". Однако влюбленность определенно была. Мне было девятнадцать, и Гилберт оказался единственным из мужчин, который сумел подобрать правильные слова и совместить их с верными поступками. А возможно…

Кир сделал предположение, что мне "нужен сильный мужчина. Такой, что не вздрагивал бы от боевых заклинаний, был защищен от моих ментальных атак и хорошо развит физически. Я могла быть только с тем мужчиной, перед которым была безоружна… Чистота отношений. Гилберт более-менее подходил на эту роль, но он фальшивка… "

Тогда вся гипотеза Кира показалась мне абсурдом. Ему Гил сразу не понравился, и я полагала, что негативные мысли моего друга формирует предубеждение.