Нимфоманка

Несмотря на то, что Рина одевалась черте во что, могла придти на пары не причесавшись и, к тому же, почти не пользовалась косметикой, всем с первого взгляда на неё становилось понятно, что она красавица. И предложения встречаться следовали с завидной регулярностью. Мне кажется, именно поэтому большинство девчонок её ненавидели. Им приходилось прилагать массу усилий, чтобы выглядеть мило, они постоянно сидели на диете, тогда как Рина ни о чём не заботилась, одевалась небрежно, даже нарочито некрасиво и жрала всё, что не прибито. При этом росла только её грудь, на зависть вечно худеющим подругам. Короче говоря, глядя со стороны, Рина выглядела весёлой, популярной и беззаботной, а слухи о том, что она трахается с собственным братом только придавали определённой загадочности её образу. Со мной же всё было ровно наоборот. Не знаю, что там про меня думали девчонки в школе, но в универе ко мне прочно прилипло клеймо извращенца и девушки обходили меня за километр. Не то чтобы меня это сильно беспокоило, но теперь я понял, что, пожалуй, и, правда, в старшей школе был довольно популярным. Имамура-сан была права. Я часто думал о том, что с ней стало и где она сейчас. Я не считал, что наш председатель виновата в смерти Эндо-сан, но боюсь, что сама Акира могла так думать. Мне снова пришло в голову, что я не хотел бы оказаться на месте Имамуры.

Пронзительная трель телефона вырвала меня из сладких объятий сна. Плохо соображая, что происходит, я скинул с себя по-хозяйски пристроившуюся на мне руку Рины и сел. Не успела моя сестра приехать, как сразу же сдвинула наши футоны вместе и с этого момента мы всё время спали рядом точно младшеклассники. Даже и более того, частенько утром я обнаруживал Рину лежащую со мной на одном футоне. Не знаю, чего она хотела этим добиться, но мне не казалось, что моя сестра пытается меня соблазнить. Во всяком случае, в университет она приходила в джинсах и безразмерных свитерах, и как я уже упоминал, косметикой почти не пользовалась. За окном только-только посветлело, на экране смартфона значилось 4.45 утра, ниже крупными иероглифами мерцал номер звонившего: «сенсей». Я сразу понял, что случилось нечто страшное, первая моя мысль была об Айи и сердце моё тревожно сдавило.

— Слушаю!

— Такаши, это я, — услышал я в трубке сдавленный голос Мари.

— Что случилось? — проговорил я, слова давались мне с трудом, каждое как будто застревало в горле.

— Тетсуо умер, — произнесла Мари чужим, изменившимся до неузнаваемости голосом.

Мне нет прощенья, но в первый момент я испытал облегчение. «С Айей всё хорошо!» — возникла в моей голове предательская мысль и только в следующую секунду я вдруг осознал, смысл того, что сказала мне Мари.

— Как умер?! Как это возможно?! — задал я самый глупый вопрос из всех возможных.

— Он поехал на рыбалку в наш загородный дом, — тем же бесцветным голосом продолжала Мари, — у него случился сердечный приступ. Когда его обнаружила Ячиро-сан, он был уже мёртв.

Она не пояснила, почему именно Ячиро-сан обнаружила моего отца, в этой ситуации это было уже не важно. Несколько секунд Мари молчала.

— Такаши, я растеряна, я полностью выбита из колеи! Нужно организовывать похороны! Столько всего нужно сделать! А я не могу…, я просто не знаю… Я понимаю, что у тебя экзамены, но не мог бы ты… нет! Прости! Забудь, что я сказала! — быстро поправилась она.

— Я приеду так быстро, как только смогу! — твердо сказал я. И тут Мари разрыдалась, я ни разу ещё не слышал, чтобы она плакала так горько.

— Я скоро приеду! — повторил я, не представляя себе, чем я могу успокоить сенсея. Только бы были билеты! Рина подняла голову и взглянула на меня. Лицо её было заспанным, волосы растрёпаны, в свете начинавшегося утра, лицо её показалось мне серым.

— Что случилось, Такаши? — спросила она, зевая.

— Отец умер, — отвечал я ей.

Мы стояли по разные стороны барьера, я со своим вечным рюкзаком за спиной, подаренным мне когда-то отцом, и Рина в безразмерном свитере, сползшим с одного плеча, на её открытом плече видна была бретелька лифчика телесного цвета. Я только что прошёл регистрацию и с тревогой прислушиваясь, ждал с минуты на минуту объявления о начале посадки. В аэропорту было по-будничному людно и никому не было до меня дела. Проходившие мимо мужчины косились на Рину с явной заинтересованностью, и это заставляло меня испытывать острые уколы ревности. Мы стояли совсем близко друг к другу и, всё же у меня было чувство, что Рина уже очень далеко от меня.

— Поехали со мной! — попросил я, дотронувшись до её холодной руки. Рина закусила губу.

— Я не могу, — проговорила она, глядя в сторону, — у меня завтра встреча с редактором. Кроме того, я не хочу мешать тебе!

— В смысле? — удивился я.

— Теперь тебе ничего не будет мешать! — сказала она, взглянув мне в глаза, с мольбой и злостью одновременно. У меня появилось ощущение, что она хочет, чтобы я увёз её с собой насильно.

— Что ты говоришь?! Звучит, так как будто я желал смерти своему отцу! — возмутился я.