Нина

Девушка не удивилась ни купальникам известных брендов, сидящих на ней идеально, ни новой одежде. Она принимала подобные знаки внимания как должное.

Когда попросила планшет – ей его тоже выдали. Нина много читала, загорала, купалась. С ней никто, кроме Наили, не общался. И то, та обращалась к ней только по мере необходимости. Никаких бесед за жизнь и девчачьи заботы. Последнее, кстати, устраивало Нину. Она не любила лишних вопросов и пустых бесед, сама предпочитала разговаривать по существу.

Дни тянулись бесконечно медленно.

Нина начала нервничать. Если у Корицкого возникли срочные дела, требующие его постоянного присутствия, то смысл ей находиться здесь? Отдал бы распоряжение своим людям, они отправили бы её домой.

И всё.

Отсутствие мужчины и то, что она находилась на его территории, особенно остро чувствовалось ночами.

Лежа на кровати на нежнейших шелковых простынях и глядя в потолок, Нина снова и снова прокручивала в памяти их почти что совместно проведенную ночь.

Казалось, её кожа ещё помнила его прикосновения. Скупые и одновременно яростно-жесткие.

В эту ночь Нина как обычно легла спать. Для себя девушка решила – ещё пару дней, и она настаивает на отлете. Хватит, пожалуй. Загостилась она.

Проснулась она от странного ощущения чужого присутствия. Нина не испугалась. Нервно не вскочила, подорвавшись на кровати.

За дни, проведенные на яхте, она четко уяснила – никто не посмеет претендовать на то, что принадлежит хозяину. К ней ни разу не обратились без должного уважение, косо не посмотрели.

Поэтому в спальню мог зайти только один человек.

Нина открыла глаза, и её затопила радость. Нежная, струящаяся, легкая.

- Костя, - выдохнула она, мгновенно узнав обладателя высокой мужской фигуры.

Сердце истошно заколотилось в груди, грозя выскочить и покатиться по полу. Как же она соскучилась по нему за эти дни! Когда не видишь, знаешь, что нет возможности встретиться, поговорить, просто взглянуть в лицо – это одно.

Но находиться на его яхте, где каждая мелочь, каждая деталь носила его отпечаток – совсем другое, здесь тоска обострилась до предела.

Нина ждала его каждую ночь. И каждый день. Если днем было попроще, она могла видеть приплывающие суда или наблюдать, как мимо пролетают редкие частные самолеты, то ночью она прислушивалась к каждому шороху. Ничего слышно не было, но она слушала.

Потому что ждала.

Безумно хотела видеть.

Он отдал распоряжение ждать его. Не отпускал её. Значит, что-то планировал и дальше.

Только у неё, черт побери, истекало время!! Ей пора возвращаться. Что будет, если отец с братьями узнают про её авантюру, лучше не представлять. Они вычислят, где она.

И что-то будет. Нехорошее.

Поэтому Нина и складывала время, считала дни. А Корицкий улетел и вернулся только сегодня! Семь дней прошло! Семь.

Она приподнялась на локте.

Мужчина ей не померещился. Никто не посмеет войти к ней в комнату без разрешения Корицкого.

В то, что он её «перепродаст», она не верила. Думала, размышляла и пришла к выводу, что он не тот человек, чтобы делиться. Пусть она и не была «его» в общепринятом понимании. Но он её оставил, и, значит, всё не так просто. Зачем ему содержать девушку у себя на яхте, когда можно отпустить в Россию и потом, при надобности, пригласить? Или прилететь самому и встретить там?

Корицкий стоял у изножья кровати. Присоединяться к Нине или раздеваться не спешил.

Девушка замерла в ожидании.

Как оказалось, не зря. Мужчина обошел кровать, направляясь к той стороне, где спала Нина. Девушка позабыла, как дышать.

Вернулся…

Он вернулся…

Корицкий остановился. Некоторое время смотрел на Нину ничего не говоря. Молчала и она. Лишь смотрела на его силуэт и продолжала ждать.

Когда Костя наклонился и припечатал её губы поцелуем, она хватанула именно его дыхание. Которое стало на несколько кратких мгновений одним на двоих.

Корицкий не церемонился. Ни с ней, ни с её губами. А ведь это был их первый поцелуй. И он оправдал все её ожидания. Мужчина накинулся на её губы, точно был голодным. Он захватывал их, требовательно вбирая в себя. Мял и подчинял. Его губы не были нежными. Он сам не был таковым. Схватив Нину за плечи, он дернул её на себя. Та со стоном поспешила приподняться, встать на колени.

Она затрепетала, потянулась к нему, стремясь прижаться всем телом. Почувствовать его всего каждой клеточкой. Ей так его не хватало! Господи, кто бы только знал! Их связь тут только усилила её чувства, обострила их до предела, за которым намечалась бездна.

Его руки жадно сминали её плечи, опустились на спину. Он вдавливал пальцы в её кожу, оставляя следы. Она не была против… Пусть… Пусть заклеймит, сделает своей.

Она вспыхнула как спичка.

Прикосновения Константина обжигали и воспламеняли. Он трогал её, изучал. Изгибы, само тело.

Его язык трахал её рот. Яростно, тонко балансируя между почти не сдерживаемой страстью и легкой болью. Нина с готовностью давала всё, что он просил.

Когда он разжал объятия и сделал шаг назад, Нина едва не застонала от разочарования. Она интуитивно потянулась вперед, не желая вновь оставаться одной.

Но, кажется, у мужчины были другие планы.