Нина

- Хватит, - спокойный и очень решительный голос Екатерины Коваль оборвал речь мужа. Только она могла поступить подобным образом, не опасаясь последствий. Или зная, какими они будут. – Достаточно! Ты, - она указала на мужа, - прекращай стебаться! Ты, - она указала на Ивана, - марш к жене. Дима, тебе тоже тут нечего делать. Присоединись к брату. Арс! Ты с ними. А вы…

Она повернулась к Нине и Константину.

- А вы на самом деле идите-ка в зал. И поговорите, черт побери, наконец!

Нина не помнила, чтобы мама кричала. Она вообще крайне редко повышала голос. Последнюю фразу она произнесла достаточно громко, что не могло не произвести эффект. Даже парни притихли. Потому что тоже обалдели.

Лишь Коваль-старший продолжал выглядеть довольным.

И даже не старался это скрывать.

Глава 20

Нина ударила первой. Сделала подсечку и рукой по шее.

Константин, естественно, устоял. Хотя явно не ожидал от неё нападения.

Дальше он среагировал быстро. Ушел от второго удара, извернулся и по-мужски перехватил Нину за талию.

- Прекрати, - рыкнул ей в ухо, обдав горячим дыханием, от которого у Нины покатился жар по коже. Она ничего не могла с собой поделать. Он оказывался рядом, и всё, она не узнавала себя. Теряла, плавилась, тянулась к нему. Сопротивлялась самой себе и каждый раз проигрывала.

- И не подумаю, - Нина попыталась извернуться и уйти от захвата, но на этот раз Костя оказался готов.

Их противостояние длилось несколько секунд. В конечном итоге, Нину завалили и начали опрокидывать на маты, к которым они всё-таки благоразумно подошли. Девушка ахнула, не веря, что Корицкий её собрался уложить на лопатки! По её представлению он должен был сыграть в «поддавки»!

Он навалился сверху. Причем прижал её плотно, частично лишив возможности полноценно дышать и расплющивая её груди о свою грудную клетку. Нина брыкнулась, пытаясь выскользнуть. Куда там. Костя перехватил кисти обеих её рук и завел над головой девушки, сам же раздвинул коленом колени Нины и устроился между ними.

- Ты чего творишь, - прошипела она дикой кошкой, стараясь не думать, насколько они сейчас снова близки.

Эта тяжесть его тела…

Эти темно-синие глаза…

Он сам.

И его плотно сжатые губы.

- То, что давно следовало, - недружелюбно отозвался мужчина, набрасываясь на неё с поцелуем.

Нина не успела даже возмутиться. Он именно накинулся на неё, как голодный дикий зверь, которому жизненно необходимо получить нечто запретное и одновременно настолько желанное, что он готов заплатить самую высокую цену. Нина не желала сдаваться без боя. Начала сопротивляться, пытаясь сбросить вес мужского тела. Она приказала себе не реагировать на требовательную ласку Корицкого, не думать, что он фактически находится между её ног, и их тела разъединяет лишь одежда. Волна сладостного предчувствия окатила девушку. Но упрямство, обида и дурное желание во что бы то ни стало причинить Косте хотя бы маленькую толику той боли, которую она испытывала все эти недели, не позволяло сдаться.

Он тоже не сдавался. Яростно целовал и удерживал её. Она продолжала извиваться под его крупным телом, отлично чувствуя, к чему приводят её движения.

К возбуждению Кости.

Он с силой вдавливался в её бедра. Она не могла знать, намеренно он это делал или пытался взять полный контроль над её телом.

Не получив желаемого доступа к её рту, Корицкий оторвался, посмотрел на Нину глазами, затуманенными поволокой, и хрипло сказал:

- Давай поговорим, малышка.

- Давай! – решительно выдохнула Нина ему в губы и требовательно продолжила: - Где ты был эти недели? Почему не позвонил на следующий день, Кость? А? Ответь, давай! Расскажи мне что-нибудь этакое, что бы…

Она не договорила, потому что её перестали удерживать. Внезапно и…обескураживающе.

Константин разжал захват и скатился с Нины, рухнув рядом с ней на мат. Нина растерянно моргнула, признавая, что, видимо, никогда не сможет предугадать поступки Корицкого.

Сейчас она могла вскочить на ноги и от души врезать ему. Она бы успела… Но драться перехотелось. Злость вкупе с гневом испарились бесследно. Она даже с мата не собиралась вставать. Продолжила лежать, прислушиваясь к лихорадочному сердцебиению в груди и медленно осознавая вновь изменяющуюся реальность.

- Я не мог приехать, Нин, - глухо проговорил Корицкий после небольшой паузы.

- Конечно, - Нина не скрывала горечи.

Девушка уперлась взглядом в потолок.

Это всё… Теперь точно всё…

Она лежала, смотрела пустыми глазами и чувствовала, как ничего не остается. Как то, чем она жила долгие годы, медленно утекает из неё. Грудь сдавило с такой силой, что дышать стало трудно.

Когда рука Кости осторожно накрыла её ладонь, которую она распластала на мате, разведя пальцы в сторону и тем самым пытаясь удержать себя, Нина вздрогнула.

- Я знаю, что ты ждала. И знаю, что ты обижена. Нина… Девочка, не очень-то легко признаваться в том, что слаб. Тем более, зная, что ты молода и красива.

Глухой голос Корицкого, надсадный и немного охрипший, вывел её из задумчивости.

А рука…

Она сжимала её руку, даря тепло.

И ещё что-то.

Нина шумно вздохнула и промолчала.

Она больше ничего не скажет.