Нина и сила Абсинтиума

Испуганная Нина открыла глаза и посмотрела в бескрайнюю темноту Вселенной. Её мысль унеслась в Галактику Алхимидию, к любимой Шестой Луне. Она много раз летала к ней в плотной мягкой субстанции, чуть ли не касаясь рукой огромных солнц и гигантских звезд, но сейчас так и не смогла сориентироваться, где находился Ксоракс. И всем сердцем желала, чтобы он оказался как можно дальше от мощного притяжения смертельно опасной Двери Каоса.

– Во всем виноват Каркон… и ты тоже! Разбить Золотое Число было безумием. Теперь Ничто поглотит Все! – сказала она горько.

Ливио, не удержавшись на ногах, заскользил к краю площадки, за которой находилась магматическая бездна. Он размахивал руками в надежде за что-нибудь ухватиться.

– Помоги, прошу тебя! – закричал он в отчаянии.

Нина осторожно двинулась в его сторону. Умом она понимала, что не должна спасать Ливио, но в её душе боролись противоречивые чувства: жалость и любовь, злость и отвращение.

Она ненавидела его, но её к нему тянуло.

Она ненавидела его за украденный поцелуй, но в своем сердце вынуждена была признать, что при этом испытала неописуемое чувство, хотя и достойное порицания.

Руки Нины вцепились в полу обгоревшего плаща Ливио.

– Я держу тебя, теперь постарайся подтянуться ко мне, – сжимая зубы от нечеловеческого усилия, простонала она.

Фиолетовая молния разбилась совсем рядом с ними, и жуткий голос Каркона эхом прогремел под небесами.

– Давайте! Скользите скорее, да сожрет вас магма Каоса! Вы заслужили эту смерть! – хохотал князь над своими жертвами, вися среди обезумевших метеоритов.

Очередная молния расколола площадку пополам, и тело Ливио, сорвавшись, камнем полетело прямо в огненный глаз Двери. Вспомнив о своих способностях призрака, он еще предпринял последнюю попытку спастись, сделавшись прозрачным, но…

– Ливио! – закричала Нина, сжимая в руках клок его черного плаща.

Отчаянный крик утонул в гуле магматического вихря. Затем всплеск, тысячи раскаленных брызг, разлетевшихся подобно брызгам крови, – и юный призрак навсегда исчез в огненной воронке Двери Каоса.

Хохот Каркона прозвучал в Нининых ушах так оскорбительно, что вызвал у неё взрыв ярости.

– Проклятый убийца! – закричала она.

Собрав остатки сил, девочка вскочила на ноги, отчего осколок плиты, на котором она стояла, угрожающе накренился. Направив на ненавистного князя Талдом, она несколько раз нажала на гоасиловые глаза жезла. Но выпущенные им электрические разряды лишь едва задели Каркона.

Тот ответил девочке плевком ядовитой слюны и ударом в солнечное сплетение. Она скорчилась от боли и в ужасе закрыла глаза, видя, как надвигается Дверь Каоса.

– Тебе конец! – прокаркал Каркон. – Сейчас ты сгоришь!

Девочка откинулась назад, стараясь замедлить скольжение к краю. Затем одним рывком повернулась и бросилась к противоположному концу площадки. Еще одно усилие – и она прыгнула в пустоту, туда, где сверкали звезды и кометы.

Каркон, оторопев, смотрел, как Нина молча падает в бездну бескрайнего небосвода. И тем не менее был доволен: пусть мерзкой девчонке и удалось избежать смерти в пламени Двери Каоса, он был уверен, что больше никогда в жизни она не встанет ему поперек дороги. Наконец-то с ней покончено! Он еще несколько раз выстрелил из Пандемона вдогонку девочке, вызвав этим ураган льда и пламени. Трясясь от возбуждения, князь орал, размахивая полами фиолетово плаща:

– Ничто поглотила ведьму! Она мертва! Мертва! – Затем отвесил уважительный поклон раскаленной арке, чувствуя, что с ней его могущество беспредельно. – Я самый великий! Я единственный и непревзойденный алхимик Вселенной! Я верну себе обе единицы, и Золотое Число никогда больше не будет восстановлено! Отныне в Венеции и во всем мире будут господствовать лишь разрушение и Тьма!

Раздувшийся от самодовольства, князь исчез в фиолетовой вспышке, а магма Двери Каоса продолжила поглощать красоту и гармонию Вселенной.

Глава седьмая

Конь-спаситель

Ночь не торопилась опускаться на таинственное море, в котором отражалось серое небо. Ческо пришел в себя внезапно, будто его вырвал из глубокого обморока резкий и громкий удар грома.

– Нина! - первое, что смог он выкрикнуть пересохшим ртом. Сердце бешено колотилось в груди. Вспыхнувший в памяти кошмар, поглотивший девочку Шестой Луны, был невыносим.

Ческо сидел верхом на обломке ствола, который и держал его на плаву. Он огляделся по сторонам.

– Вода... кругом соленая вода, - пробормотал мальчик потрескавшимися от жажды губами. - Надежда, боль, уныние, - повторил он вслух слова Этэрэи из странной фразы, которую прочел в Секретузии.

Еще раз обвел взглядом море и помолился о том, чтобы бутылка с его запиской попала к Нине. И вдруг заметил, что сеть, которую они сплели вместе с Ниной, что-то поймала. Он принялся быстро тянуть и сматывать ее, стараясь не потерять равновесия и не свалиться в воду. Наконец в одной из ячеек сети Ческо увидел то, чего ожидал увидеть меньше всего на свете: Куаскио, магическую рыбу Шестой Луны!