Нина и заклятье Пернатого Змея

Неожиданно инструменты прекратили работу, поплыли в ее сторону и повисли перед ее лицом. Девочка дрожащими руками взяла их: желание продолжить работу было неодолимым. Словно управляемая невидимой силой, Нина принялась за работу. С каждым ее ударом на камне появлялись углубления, складки, загогулины…

Нина увлеклась. Она ощущала себя настоящим скульптором, искусным мастером, получающим огромное удовольствие от творчества. Ее глаза блестели: чем больше ударов она наносила, тем большая радость наполняла ее. Под ее руками появлялась скульптура божественной красоты — грациозная фигурка танцовщицы с развевающимися волосами и плавными жестами.

— Божественно! Она великолепна! — шептала Нина, нанося последние штрихи.

— Да, действительно, она великолепна, — глухо раздался за ее спиной Голос.

Монах возник снова неожиданно и теперь наблюдал за ее работой.

Нина резко обернулась, уронив инструменты на пол.

— Ах! Опять ты! Я ждала тебя, — проговорила она, стараясь не выдавать испуга, который сжал ей горло.

— Я знаю, что ты меня ждала. Ведь я тот, кто тебе необходим.

Монах обошел скульптуру кругом и погладил ее рукой.

Нина хотела заглянуть ему в лицо, но капюшон, как и прежде, полностью скрывал его.

— Нет, ты мне совсем не нужен! — крикнула девочка, настороженно следя за каждым движением монаха.

В ответ раздался хохот, от которого задрожали стекла витражей.

— Нет, барышня, я тебе очень нужен. Разве ты сама не видишь? С чего, по-твоему, ты стала искусным скульптором? Без меня, без этого замка, без этих башен тебе бы никогда не удалось сотворить это великолепие! — Голос звучал убедительно.

Нине было приятно его восхищение результатом ее работы, но в то же время она чувствовала, что в этой-то приятности и таится опасность. Она не знала, как себя вести. Продолжать слушать слова монаха означало поддаться искушению последовать за ним в Мир Тьмы… Но они-то и звучали так сладостно…

— Ты плохо относишься ко мне. В прошлый раз скрипка в твоих руках звучала так прекрасно, а ты почему-то разозлилась на меня. Сейчас всего за несколько минут ты сотворила шедевр… Надеюсь, что теперь ты доверишься мне, — произнес монах, приближаясь к ней.

— Я знаю, кто ты! — крикнула девочка, резко отскакивая к стене. Ты Голос Убеждения, и я тебе никогда не поверю!

— Ты уверена? — сладким голосом спросил монах.

— Еще как уверена!.. Прекрати вторгаться в мои сны. Уходи прочь! Ты — призрак!

По-видимому, слова Нины абсолютно не трогали Голос. Он продолжал говорить, глядя в разноцветное окно:

— Я могу исполнить любое твое желание. Я — то, что тебе необходимо. Почему ты мне не веришь? Может, потому что не понимаешь, что истинное Добро — это я?

Монах протянул к Нине руки:

— Подойди ко мне. Красота жизни здесь.

Не в силах сопротивляться, девочка медленно сделала несколько шагов к нему и вдруг, вспомнив слова Этэрэи о красоте, остановилась, потрясла головой, стараясь избавиться от наваждения, и оглядела комнату: та имела форму кольца.

«Кольцо, кольцо… — подумала Нина, собираясь с мыслями. — Красота есть Кольцо».

В один миг она выхватила из кармана зеркало и сунула его под капюшон монаха.

Раздался душераздирающий вопль, до смерти напугавший девочку. Старинное зеркало мгновенно вспыхнуло, и в нем отразилось чудовище, похожее на страшного зверя. Монах бросился прочь, сопровождаемый тысячами языков пламени, которые выбрасывало зеркало.

Нина едва удерживала его в руках, раскаленная ручка жгла их. Девочка отбросила зеркало, и оно разлетелось на мелкие осколки, отчего все кругом вспыхнуло огнем.

Вся башня полыхала. Дым не давал Нине дышать. Охваченная паникой, она никак не могла найти выход и попыталась укрыться от огня за скульптурой. Но та внезапно раскололась надвое и рухнула, вызвав вокруг еще большее пламя.

Девочка почувствовала, что еще немного, и она погибнет!

Закрыв глаза, Нина бросилась сквозь языки пламени к стене, но, оступившись на осколках мрамора и зеркала, ударилась спиной о витраж, который с шумом рассыпался, и она полетела вниз с высоты башни, оставив позади это заколдованное место.

Девочка падала, не чувствуя своего тела, в ушах слышался только свист ветра. Нина закричала, зовя на помощь, хотя сознавала, что ждать ее неоткуда…

От этого крика она проснулась. Нина, с трудом переводя дыхание, села на кровати. Пот струился по ее лицу, волосы, казалось, стояли дыбом.

Откинувшись на подушки, она некоторое время лежала неподвижно. В сумраке комнаты не слышалось ни звука, и девочка подумала, что она умерла.

Нина попыталась пошевелить ногами, руками, наконец до нее дошло, что призрака нет, с ним покончено.

Голос исчез раз и навсегда.

Она встала, включила свет и прошла в ванную. Наполнив ванну водой, девочка легла в нее, кошмар второй башни все еще не отпускал ее. Этого она, наверное, никогда не забудет.

Когда утром Нина спустилась к завтраку, Люба, взглянув на нее, с беспокойством спросила:

— Ниночка, что-то случилось? Почему ты такая бледная?