Нина просто запуталась

Я рассказала все маме, во всех подробностях. Она отправила меня к гинекологу и сексологу. Гинеколог спросила, получила ли я удовольствие. Хотела бы я, чтобы она испытала то же самое. А потом я бы спросила, понравилось ли ей. Я на пути саморазрушения. Но я не собираюсь бросать пить.

27 ноября 2013 г.

Сексолог сказал, что либо я очень сильная, и это событие меня не сломало, либо слишком скрытная, чтобы рассказать обо всем. Я думаю, и то и другое. Не знаю, зачем я к нему пришла. Это еще и мужчина.

4

Роберт приехал в клуб утром, когда никого, кроме охраны, еще не было. Они любезно позволили ему осмотреть все помещения, хотя и ходили за ним по пятам. Подсобное помещение, в котором одна из уборщиц провела больше двух часов, оказалось, как и ожидал Роберт, длинным коридором с множеством дверей. За тремя из них скрывались гримерки, не тронутые после концерта. Так попросил сделать Кюмри, когда впервые побывал на месте преступления. По их договоренности, он обещал делать все возможное ради раскрытия этого дела, если, конечно, оно не было несчастным случаем.

Роберт зашел в гримерку Ника Кейва. Это помещение было самым обыкновенным, что удивило его. Никаких излишеств: в комнате стояли стул, стол, на котором было две бутылки воды, стакан, пепельница с несколькими скуренными и одной незаконченной сигаретой, пара книг: «Братья Карамазовы» и «Смерть Банни Манро». На стенах висели плакаты других исполнителей с автографами. Был и портрет Ника Кейва, очевидно, висевший здесь недавно, с его подписью – «Надеюсь на будущие встречи».

– Бедняга, – сказал Роберт охраннику, тот коротко кивнул.

– Будущих встреч не будет.

– Да.

Роберт осмотрел другие две гримерки – они были еще более необжитыми. После того как музыканты уехали, об их недавнем присутствии напоминали только пепельницы и пара пустых банок от пива в мусорной корзине.

Складское помещение было, проще говоря, свалкой нужной и ненужной техники. В нем находилось с десяток пришедших в негодность барных стульев, около противоположной стены стояли колонки, прожекторы, мониторы и полуразваленная ударная установка. Вокруг всего этого безобразия черными змеями вились провода, часть из которых образовывала запутанные клубки.

– Здесь еще не убирались после того дня, – объяснил охранник.

– А это все вообще рабочее?

– Конечно, оно в таком виде после каждого концерта, наши техники обычно приводят все в порядок на следующий день. Но вы просили…

– Да, я знаю, спасибо.

Отдельное место в комнате занимала конструкция «Хэлл Тэк». В собранном виде она была похожа на уснувшего железного жирафа.

– Вы всегда ее здесь храните?

– Да, – ответил охранник.

– А за день до выступления она была тут?

– Ее разворачивали для того, чтобы провести саундчек, я как раз дежурил в тот день. А потом вернули сюда.

– А зачем ее собирали после саундчека? Ведь было бы логично оставить ее до следующего дня.

– У нас проходил детский праздник в день концерта. Утром здесь было полным-полно детишек. Не хотелось бы, чтобы они игрались с этой штуковиной.

– Понятно. А кто имеет доступ к этой комнате?

– Да все. – Он пожал плечами. – Все, у кого есть доступ в этот коридор.

– То есть любой мог зайти и что-нибудь сделать с этой конструкцией?

– Вы думаете, – глаза охранника расширились, – вы думаете, что кто-то намеренно сделал это?

– Есть такая вероятность.

– Это ужасно.

– Вот-вот. А вы говорите – доступ у всех.

– Вы не планируете отправлять это сооружение на экспертизу?

– Нет, это слишком далеко. Офис компании, которая ее разработала, насколько мне известно, находится за девять тысяч километров от нас. Это слишком дорого, переправлять такую махину.

– А если пригласить эксперта сюда?

– Послушайте, господин детектив, здесь никому это не нужно. Очевидно, что эта махина – не лучший способ организовать пространство. Не удивительно, что она накрылась. По-моему, все здесь понимают, из-за чего сыр-бор.

– И вы не боитесь осуждения публики? Пресса свалится на вас и будет обвинять в убийстве звезды, а вы ничего не попытаетесь сделать?

– Это дело концертного агентства. Это их аппарат, им и отвечать за это. А на нас пока что никто не свалился.

– Но вы же понимаете, что если вскроется, что кто-то намеренно сломал сцену, и будут искать причину, то проще всего обвинить охрану, которая пустила неизвестно кого в подсобное помещение.

– А это так?

– Я пока не знаю.

– Так, может, вы тогда и осмотрите ее?

– Я попытаюсь.

Не найдя никакой поддержки у охранника, Роберт принялся вглядываться в железные сваи. В комнате было темно, и он ничего не понимал в такой технике, поэтому занятие быстро ему надоело, и он решил обратиться к экспертам. Он набрал номер своего отдела.

– Алло, Сара?

– Да, Роберт.

– Поищи, пожалуйста, техника, который мог бы осмотреть «Хэлл Тэк» на предмет повреждений.

– Когда нужно?

– Сейчас.

– Будет сделано.

– Спасибо, милая. – Все в отделе называли ее «дорогой» или «милой», потому что она была информационным центром их офиса и ни при каких обстоятельствах нельзя было портить с ней отношения.

Он повернулся к охраннику.