Нина Риччи

Фактически двумя кутюрье, приглашенными для создания нарядов, были Пьер Карден, чья карьера началась на том балу, и Нина Риччи, а точнее – Робер и Раймонда, именно их связи позволили получить такой выгодный заказ. Приглашения рассылались за шесть месяцев до бала, чтобы гости успели заказать себе костюмы. В Венеции появился и Артуро Лопес-Уилшо (чилийский меценат, коллекционер и светский гуляка, переехавший в Париж в 1920-е годы, так же как и Бейстеги, знаменитый своими роскошными приемами), наряженный в костюм китайского императора и в сопровождении фрейлин и пяти пажей. Их костюмы, плод воображения Раймонды и Жеффруа, были выполнены у Нины Риччи. Жорж Жеффруа, дизайнер интерьеров, о котором говорилось выше в связи с оформлением квартиры Раймонды и Робера, в основном и сделал Риччи протекцию: он проектировал яхту Лопеса-Уилшо и, соответственно, был с ним хорошо знаком.

После этого бала приходить на показы коллекции дома Нины Риччи стало весьма престижно. Актриса Мишлин Прель ради показов прерывала репетиции «Сумасшедшей Шайо» – самой известной пьесы Жана Жиру, написанной во время оккупации и поставленной уже после войны. Декорации и костюмы создавал Кристиан Берар. Шведская актриса Ингрид Бергман, к тому времени покинувшая Голливуд и вернувшаяся в Европу, тоже являлась постоянной гостьей дома Нины Риччи. Продолжала одеваться у Нины и Габи Морле, еще довоенная клиентка дома. Одевала Нина Риччи и актрис для некоторых кинофильмов – таким образом, модели появлялись на широком экране, привлекая внимание зрителей не только к сюжету, но к туалетам героинь. Однако Нине Риччи становится все сложнее создавать коллекции даже при помощи двух нанятых модельеров: слишком быстро летело время, а хозяйке дома уже исполнилось семьдесят лет. В отличие от Шанель Нина не была трудоголиком, даже выходные дни проводящим в доме моды, задерживающимся на работе до позднего вечера. Она была трудолюбива, но это немного другое. Нина и Коко – ровесницы, они и умерли практически одновременно. Только Шанель до конца оставалась незаменимой, буквально перед самой смертью создавая новую коллекцию, а Нина Риччи спокойно встречала старость, переложив основную массу работы на более молодые плечи. Так кто же стал первой яркой звездой-модельером после Нины Риччи?

Жюль Франсуа Крае родился в Бельгии в 1917 году. Его мать работала модельером, что и породило интерес Крае к моде. Первые рисунки моделей он сделал именно для матери. В начале 1930-х годов Крае два года учился искусству и моде в Париже, а затем снова вернулся в Бельгию, чтобы работать с матерью. Когда началась Вторая мировая война, Крае пошел служить унтер-офицером в бельгийскую армию, но попал в плен и был отправлен в специальный лагерь для военнопленных в Германии. Такие лагеря назывались шталагами – название лагерей вермахта, люфтваффе и кригсмарине для военнопленных из рядового состава во время Второй мировой войны. В основном пленных распределяли в лагеря по национальному признаку и хуже всего относились к представителям славянских национальностей, а с 1941 года – естественно, к русским. Бельгийцу повезло: он не испытал того жестокого обращения, которое обычно ассоциируется с нацистскими лагерями. Более того, несмотря на принудительные работы у бельгийцев оставалось свободное время, которое они толком не знали, как потратить. И вот молодые люди решили устроить в лагере, ни много ни мало, – театр. Как единственный знаток костюмов, Жюль Франсуа Крае взял на себя заботу именно о них. Но тут же понял, что взвалил на себя сложнейшую задачу: немцы не возражали против театра, но помогать ничем не собирались. И Крае в голову пришла отчаянная мысль: написать в Париж известным модельерам письма с просьбой прислать ему ненужные платья – вышедшие из моды, бракованные или еще по каким-то причинам отправленные в дальние углы складов. Крае понимал, что превратить их в пригодные для театра костюмы он точно сможет. Немцы тщательно проверили содержание писем и не нашли в них ничего предосудительного, тем более что они с парижскими кутюрье как бы «дружили». Одно из этих писем Крае отправил Нине Риччи. В итоге откликнулась только она и собрала для лагерного театра огромный чемодан вещей. В этом деле она не советовалась с сыном, она точно знала, что обязательно отправит посылку, и лично собрала ее.