Ниночка

Иван

В своем кабинете Иван переоделся в легкие туфли, сменил рубашку на белоснежный халат, надел докторскую шапочку, повесил на шею маску и пластиковые широкие очки, защищающие глаза от крови и осколков гнилых зубов.

– Приехал уже! – В кабинет вошел Сан Саныч, торжественно держа в руках пластиковую банку. Он смачно поцеловал ее и поставил на свой стол. – Вот, Ваня, смотри, как Эльза расщедрилась, выделила на месяц компомера, будет за что с пациентов деньги драть.

Иван пожал протянутую руку и сел за свой стол, проверяя запись пациентов.

Сан Саныч живчиком перекатывался от письменного стола к холодильнику, а затем к стоматологическому креслу. Он выставлял необходимые на сегодня медикаменты и бурчал нестареющую песенку: «Милая моя, моя, самая любимая…» При возрасте сорок пять лет, при росте метр семьдесят, с небольшим животиком и большой лысиной, Александр Александрович, которого никак иначе, как Сан Саныч, никто не звал, производил неотразимое впечатление на женщин. Особенно на него западали дамы, врущие, что им сорок, хотя по зубам было видно, что все пятьдесят.

Еще Сан Саныч развлекал пациентов афоризмами, которых знал, наверное, тысячу. Он мог вовремя вспомнить цитату на любую тему, но любимой была, конечно же, тема взаимоотношений мужчины и женщины. Два раза женившись, он первый раз развелся из-за измен жены, а второй – из-за своих измен. Поэтому ударные афоризмы звучали так: первый – «Муж – это то, что осталось от любовника после удаления нерва», второй – «Перед тем как открыть шкаф в своей спальне, на всякий случай постучи», третий – «Для мужчины трагедия, если женщина заявляет, что будет любить его всегда, он-то рассчитывал на месячишко».

Но напускной цинизм не помешал ему влюбиться в медсестру Ларису, положенную по штатному расписанию ему и Ивану. Сан Саныч точно знал ей цену – средняя. Но постоянное присутствие рядом сексуальной молодой женщины, к тому же не его, приятно теребило нервы.

Иван к Сан Санычу относился по-дружески, ему нравилось работать вместе с ним.

– Мне вчера Эльза Евсеевна тоже выдала – виниры. Новое поколение, зубы сами собой строятся и белеют, – оторвался от журнала учета Иван. – Как твой роман с этой… с Зиночкой… или Ниночкой?

– Прекрасно! Ты знаешь, у меня с этим всегда все прекрасно. – Александр наконец-то сел за стол. – Ведь главное, как говаривал не помню кто, – главное, не спрашивать девушку, за что она тебя любит, а то она задумается и поймет, что не за что. Лариса уже пришла?

– Я не видел. – Теперь Иван ходил от холодильника к своему стоматологическому креслу, расставлял медикаменты и футляры с инструментами.

Вскочив, Сан Саныч мячиком подпрыгнул к окну.

– Опять она опаздывает. А пациент – нет! Вон он, первый идет, я ему позавчера временную поставил.

– Я тебе помогу, – извиняющимся тоном заговорил Иван.

– Кто тут вспоминает меня незлым тихим словом?

В кабинет, широко распахнув дверь, вошла Лариса, девушка не столько красивая, сколько эффектная и модная. Чуть не на ходу она скинула туфли на высоком каблуке и, открыв общий платяной шкаф, переоделась в салатовые медицинские тапки.

– Доброе утро, радость моя! – подскочил к ней Сан Саныч и поцеловал в щеку. – Когда ты осчастливишь меня разрешением поцеловать тебя не только в щечку?

– Когда выйду за Ивана замуж, – совершенно серьезно ответила медсестра, снимая тонкую кофточку и надевая белоснежный халат.

Мужчины переглянулись, Иван вяло пожал плечами.

– Значит, никогда, – безнадежно вздохнул Сан Саныч.

– Это почему же? – неожиданно обиделась Лариса. – В моих планах замужество стоит в следующем году…

Неприятный для всех разговор прервал стук в дверь и появление первого пациента.

Пока Лариса мыла руки, шестидесятилетний мужчина шаркающей походкой, какую большинство людей приобретают, как только входят в кабинет зубного врача, дошел до кресла, сел и скосил глаза на Сан Саныча.

– Не унываем! – бодро заговорил Александр, пересаживаясь ближе к пациенту. – Открываем рот!

И потек еще один день. Приходили и уходили пациенты. Жужжала бормашина, звякали в белых кюветах отработанные инструменты, кипятился автоклав, разносился специфический запах стоматологии.

Главврач клиники, она же основной владелец, Эльза Евсеевна, отвела под отделение стоматологии отдельное крыло первого этажа и отгородила его двумя рядами дверей, дабы специфические звуки и запахи не пугали посетителей кожного, массажного и косметических кабинетов в другой половине здания.

Весь сегодняшний день Иван поглядывал на Ларису, решая, стоит ли знакомить ее с бабушкой и мамой. К вечеру, наблюдая за кокетством медсестры с пациентами, за слишком резкими движениями, слишком громкой речью и слишком накрашенным лицом, Иван понял, что именно сегодня – не стоит. Пусть сменит маникюр на более спокойный и смоет лишний грим. Не вопрос – он любил заниматься с Ларисой сексом и даже мог после него находиться рядом с нею наедине не меньше часа. Но и не больше.