Ниочема

— И последнее: в момент, когда воспитатели прекращали драку, они были, как вы говорите, хулигански покрашены? Уверен, что нет. У меня перед началом драки был в руках небольшой чемодан с кодовыми замками. Замки были заперты. Конструкция чемодана предусматривает некий сюрприз при попытке взлома замков. Поскольку я находился в бессознательном состоянии и вообще отсутствовал на территории гимназии, можно сделать вывод, что воспитатели пытались взломать принадлежащее мне имущество. Вам подсказать, как это квалифицирует полиция? А как это всё будет оценивать комиссия из управления образованием?

Директор нащупал в кармане флакон с таблетками, откупорил дрожащими руками и закинул одну под язык.

— Может, мы обойдемся без полиции и комиссии?

— Разумные слова. Вот, что я предлагаю…

Две тысячи — неплохие деньги. Особенно, когда это компенсация за кучу неприятностей. Маловато, конечно, но Олег видел: из директора больше не выжать. А он, директор, эти две тысячи выжмет что из воспитателей, что из родителей гоп-компании. Судя по фамилиям — Хорьков, Косулин, рода дворянские, и несколько сотен у них найдется.

— Ну что, Песцов, надеюсь, мы закончили с этим неприятным происшествием?

— Почти, Михаил Ефимович.

— А что еще?

— Да, собственно, пустячок. Верните мне штопор. Да, вот этот, что у вас в руках.

— А это разве твой?

— Могу предъявить чек из магазина.

— Вот же…

Договаривать Пряничкин не стал. С этим Песцовым нужно быть осторожным. Осторожнее, чем с комиссией управления образованием. Кто знает: не примет ли он пару крепких слов на свой счет, и не потребует ли за это компенсации? Вместо этого директор поинтересовался:

— И зачем он тебе?

— Во-первых, нравится. А во-вторых, я же не дурак — ходить с ножом.

— Так ты вчера…

— Защищался всеми доступными средствами, но строго в рамках закона.

Директор вспомнил три распластанные морды гопников. Чудом ведь глаз не лишились, бандиты малолетние!

— Что ж, держи.

Пряничков с сожалением двинул по столу забавную вещицу.

— А зачем ты съехать из пансиона-то хочешь, да еще на съемную квартиру? Деньги у тебя сейчас, конечно, есть. Но ты ведь еще несовершеннолетний.

— Формально — да. Но вы опять забываете, что я дворянин, причем единственный оставшийся в живых член рода. И потому получаю, во-первых, всю полноту власти в роду, а во-вторых, частичную дееспособность, в том числе и право выбирать место проживания. Квартиру я уже снял, и пришел только лишь забрать вещи. И заметьте, я не требую вернуть деньги за проживание, хотя право такое имею.

Директор вздохнул. Так жестко его не прессовала даже пресловутая комиссия городского управления образования. А если этот Песцов потребует возврата денег, комиссия неизбежна. Начнут выяснять, начнут проверять, вынут все скелеты изо всех шкафов… Его обложили со всех сторон, и оставили единственный разумный выход. Да, гордость страдает. Зато все остальное, включая личный кошелек, остается нетронутым.

Олег направился на выход, но у самой двери был остановлен:

— Песцов, а вчерашний разговор у тебя тоже записан?

— Разумеется. Вы же не думали, что я собирался подать заявление в суд без достаточных доказательств?

— Нет-нет. Знаешь, я как следует подумал, и решил принести необходимые извинения за свои вчерашние чересчур эмоциональные слова.

— Я рад, что вы осознали свою ошибку. Но документы были отправлены еще вчера, сразу после нашей беседы.

Директор обмяк в своем кресле.

Гимназист вышел из кабинета, бережно прикрыв за собой дверь. Когда он покинул приемную, к директору зашла секретарша.

— Михаил Егорович, может…

Она наклонилась над столом, демонстрируя шефу декольте с прекрасным обзором роскошного тела вплоть до самых трусиков.

— Не… — отмахнулся тот, проигнорировав клубничку, — не сегодня. Потом, потом. И… мне нехорошо, я беру бюллетень на два… нет, на три дня. А, к черту все! До конца недели.

Как это здорово, когда есть отдельная квартира. Пусть съемная, пусть небольшая. Но зато никто не будет шариться в твоих вещах, не будет орать над ухом во время занятий, включать рок или техно при медитации. И нормальная постель, а не скрипучая койка с продавленным матрасом. И собственный холодильник, из которого никто не стырит ни пиво, ни пирожные. И телевизор, на котором никто не включит мексиканские сериалы или слезливые ток-шоу. И душ с туалетом в единоличном распоряжении. И даже если ходить по квартире в одних трусах, а то и без них, никто не сделает замечание. Это ли не счастье?

Олег бросил сумки в угол и растянулся на кровати. Кайф! А жизнь-то налаживается! Вот только долго кайфовать времени нет. За две недели надо хотя бы прочитать учебники за весь курс гимназии, определить узкие места и начинать целенаправленно учить материал. Год последний, год выпускной. Как ни крутись, а через девять месяцев экзамены. Если он к совершеннолетию не получит достойный аттестат, то что будет делать дальше? Пусть он сто раз дворянин, и у него в банке имеется счет, но деньги имеют свойство заканчиваться. И нужно хорошенько подумать, чем заниматься, чтобы соотношение усилия/результат было оптимальным.