Ниоткуда с любовью

И постепенно она приучила себя к мысли, что в случае отрицательного вердикта, не будет расстраиваться. В любом случае — в любом, каким бы ни оказался результат этого напряженного месяца — она получит безграничный опыт. Она уже получила его. Красовский определенно стоил своей репутации, начиная с потрясающей работоспособности и безграничного чувства уверенности в своих силах до заразительного азарта, который он вселял в окружающих. С ним хотелось работать и ни секунды не хотелось сидеть на месте.

* * *

— Скажите, Маша, а вы так работаете всегда или только в рамках испытательного срока? — насмешливый вопрос Красовского обжег ее шею — ее босс как всегда подкрался неслышно и встал за спиной. Была у него такая особенность — в самые неожиданные моменты оказываться будто бы слишком близко, даже не делая для этого слишком много шагов к собеседнику. Или это просто от постоянного трепета и волнения от его присутствия Маше порой казалось, что он уже прокрадывается в ее мысли….

Девушка быстро обернулась — начальник, подглядывающий в ее чертежи, сделал большие глаза, как бы говоря, что он тут не при чем.

— И как я, интересно, должна ответить, чтобы не соврать, а вы бы мне при этом поверили? — усмехнулась она.

- Хм… я всегда за правду.

Маша отложила карандаш, повернулась окончательно.

- Вам стоит взять меня на работу, чтобы проверить это…. - быстро улыбнулась она. — Ну а если серьезно… я не хочу, чтобы вы ловили меня на слове, поэтому скажу, что все будет зависеть от ситуаций.

Красовский «отлип» от стола, собираясь выйти.

— Надеюсь, это было честно.

— А это была очередная проверка? — остановила она его.

— Вот вы мне и скажите. Для вас это важно? — он насмешливо пожал плечами.

- Ох, — Маша едва не присвистнула. — Да бросьте, это важно и для вас. — «И не надо прикидываться, что нет», — едва не добавила она, но по сложившемуся молчанию оба поняли, что чуть ли не было сказано сейчас.

Маша уже отвернулась, чтобы закончить наваленную на нее работу, а Красовский еще какое-то время качался с носков на пятки, о чем-то размышляя, а потом вдруг неожиданно — и для самого себя тоже — ляпнул:

— А знаете, Маша, я зашел, чтобы… я хотел предложить, давайте я вас подвезу. Все-таки я уже ухожу, а значит, и вам не обязательно сидеть здесь.

Карандаш слетел со стола от Машиного неосторожного движения и покатился по полу. Маша кинулась его поднимать. А когда выпрямилась, обнаружила, что не знает, что ответить.

- Так что?

— Я… я, да, спасибо, было бы неплохо.

- Тогда давайте, собирайтесь быстренько и пойдемте. — Наблюдая за ее замешательством и, кажется, даже наслаждаясь им, Красовский добавил: — И что вы застыли на месте?! Я буду ждать вас на улице.

Маша лихорадочно собрала бумаги в одну стопку, спрятала в ящик, рассовала все канцтовары по ячейкам, закинула сумку на плечо и почти скатилась с лестницы вниз, не дожидаясь лифта.

Гриша удивленно посмотрел ей вслед, но Сурмина этого не заметила. Она надавила на дверь и та подставила ее удивленному, все еще затянутому паутиной работы лицу весну, во всей ее наступающей красе.

Долгая зима была закончена, и Маша впервые не заметила этого. Она тосковала, обычно жутко тосковала и считала дни, пока закончится это время застоя, с которым ассоциировалась для нее зима. Но все прошло само собой, как подходит к своему логическому концу все в этом мире.

— И даже моя стажировка здесь однажды закончится. И что? Что я буду делать потом? — прошептала Маша. А со стажировкой закончатся и эти сны. К счастью.

- Мария Сурмина! — окликнул ее знакомый голос от машины с заведенным двигателем.

И сердце пропустило свой удар, когда до девушки дошло, что ей снова придется остаться со своим боссом наедине.

…Руки дрожали, и Маша крепко сжала их.

— И как называется эта машина? — спросила она, только чтобы нарушить напряженную тишину во вкуснопахнущем салоне этого гладкого, уверенного в себе автомобиля.

— БМВ, — слишком любезно, как показалось ей, откликнулся Олег, и Маша закрыла глаза, продолжая слушать звук его голоса. Да… это была явная ошибка — соглашаться на эту поездку. Чем дольше она работает у Красовского, тем тяжелее ей находиться рядом с ним, особенно тяжело в этом замкнутом пространстве. Она не знала, почему он так действует на нее, почему вызывает столько эмоций, с которыми ни голова, ни сердце больше не могут справиться.

Печальнее всего, ужаснее всего, что все это: эти переживания, бессонные ночи или ночи, наполненные кошмарами, это напряжение в дорогой машине или в пустом конференц-зале его офиса, — закончится ничем, как будто и не бывало. Останется только неправильное, покореженное отношение ко всем возможным последующим мужчинам…