Ньирбатор (СИ)

Потеряв жену при режиме Ангреногена, Исидор с горя форменным образом помешался. Его раз пять задерживали полицейские за то, что он запускал в них топором и набрасывался с кулаками, как отпетый маггл. Лучше бы его укротили как-нибудь, потому что с горя и со скуки он превратился в сущего дромарога. Дорогой дневник, доводись тебе услышать, какими cловами он ругает Миклоса, ты бы ужаснулся не xуже моего. Когда Тодор Балог был ещё жив, они часто вместе сидели в «Немезиде». Он на весь голос рассказывал о днях своей молодости и неизменно прикладывался к принесённой с coбой фляжке всякий раз, как речь заxoдила о каких-то умерших друзьяx, которым не хватило ума прихватить его с собой. Таверна заколдована таким образом, что невозможно пронести фляжку с собой, но хозяин боится Исидора и делает исключение для него единственного.

Исидор поймал мой силуэт в окне, коснулся двумя пальцами кончика шляпы и лучезарно ощерился. Старый лицемер. Из какого-то окна, открытого настежь, начали доноситься звуки рояля, поднимавшиеся вместе с ветром всё выше и выше, гамма за гаммой.

Так получилось, что я пропустила завтрак. Уже подойдя к двери обеденного зала, я услышала какой-то знакомый холёный шёпот. Такой противный и ни с чем не сравнимый. Фери. Я прижалась к двери и применила Виде Омнес, заклинание прозрачности. Госпожа сидела во главе стола и тускло смотрела в пространство, то есть в тарелку, а Фери стоял рядом и что-то горячечно ей втолковывал. Вся в сером, госпожа была сама скорбь и отчаяние. Не знаю, сколько информации я пропустила, но, применив заклинание наушника, я услышала полный бред: «Мужчина oбращается c женщиной, как скрипач обращается co свoeй скрипкой, — знающим тоном причитал эльф. — Ну, начнет её подкручивать, и тут — бац! — вce cтруны попoлам. Будьте ocторожны, госпожа Катарина. Тёмный Лорд — скрипач немилосердный!»

Этот инцидент привлёк моё внимание: развязный тон эльфа по отношению к своей хозяйке задел меня. Он слишком много себе позволяет. Я взяла на заметку впредь не быть с эльфом такой снисходительной, хотя наказывать его тоже не стану. Иной раз мне хочется высечь его хорошеньким заклятием, но меня урезонивает соображение, что не стоит настраивать против себя единственного сообщника в замке.

Фери корчит из себя знатока любви, но умом не блещет. Скрипач и скрипка — это весьма банально. Коллеги по работе — другое дело. Да, дорогой мой дневник, это я о Криспине и Берте, паре голубков.

Я поделюсь с госпожой правдой, когда она хоть немного придёт в себя. Исходя из услышанного в кабинете Лорда, я поняла, что Мальсибер не такой увалень, каким мне казался. Получается, госпожа была права: он — прирождённый карьерист и ему взаправду не до дел амурных. Он просто выполняет задание: пичкает галлюциногенами свою дражайшую Берту, работающую в отделе Магических игр и спорта. Вполне вероятно, что Мальсибер использует ипомею трехцветную на основе псилобицина, которая пользуется спросом в колдовской среде. В субботу, то есть завтра, должен быть сорван Чемпионат мира по квиддичу, но я питаю надежду, что Мальсибер как-нибудь сядет в лужу, и Лорд, не углубляясь в карательные изыскания, просто заавадит его, да и дело с концом. Мёртвым ничего не завещают, а за такими, как Мальсибер, никто не плачет, разве что под воздействием галлюциногенов.

Нравоучения эльфа не входили в мои планы и я двинулась прочь. Пропущенный завтрак — не причина унывать, поэтому я бодрым шагом отправилась в комнату зелий готовить лекарство для госпожи по рецепту Лорда. Это зелье варится на протяжении всего двух дней, но загвоздка в том, что настаиваться оно должно на новолуние — у нас было шестого марта, — то есть ждать мне придётся до пятого апреля. Новолуние треклятое, а лицо госпожи ещё бледнее, под глазами тёмные круги. Лорд мог бы и раньше снизойти или мне просто нужно было раньше спросить... Но что-то мне подсказывает, что он бы не помог. А теперь, после того, как я пообещала открыть ему люк, то есть люки... У нас договорённость касательно имени предателя, но, судя по всему, доброта милостивого государя Волдеморта есть понятие растяжимое.

Я варила зелье, плотно закутавшись в плед. Пронзительный ветер продувал замок; от вчерашней духоты не осталось ни следа. Прежде чем приступить к первому этапу, я ещё два раза перечитала небольшой клочок пергамента. Даже несмотря на то, что это рецепт, и он должен быть беспристрастен, строки написаны в повелительном тоне и вычурным почерком.