Ньирбатор (СИ)

Проснувшись утром, я сразу пошла к эльфу на кухню что-нибудь перекусить. Со вчерашнего вечера мой разум был возбуждён, на меня накатило такое вдохновение, что я расшифровывала целых две страницы второго очерка. Я пришла к выводу, что текст составлен при помощи ключевых слов, использованных в «Розе ветров». Семнадцать фраз тоже напрямую с ними связаны. Я сопоставила их на одной странице своей тетради и получился зигзаг, точно пятна гадюки. Когда мне кажется, что передо мной забрезжил свет истины, он всякий раз разветвляется и змеится. Впрочем, я нахожу этот опыт занимательным и предчувствую, что он мне понадобится даже вне хоркруксии.

— Юная госпожа Присцилла, у вас такой разгоряченный вид! Как бы вы у меня не простудились! — озабоченно запричитал Фери, бегая туда и обратно, занятый приготовлениями завтрака.

— Фери, я только перекусить зашла, — я возразила голосом извне. — На длительные трапезы у меня нет времени.

— Нет-нет, госпожа, нужно есть, не то захвораете, фурией станете!

Я устало хлопнула ресницами, а эльф сокрушенно покачал головой и с шумом отодвинул стул, чтобы я садилась, а потом придвинул его с богатырской силой. Откуда в этого дряхлого эльфа столько энергии?!

Пока я ела, Фери читал мне вчерашний выпуск «Ежедневного Пророка»

ВПЕРВЫЕ ПОЙМАН ПОЖИРАТЕЛЬ СМЕРТИ

В воскресенье, 21-го марта мракоборцы достигли успеха и впервые задержали Пожирателя Смерти — Орсона Эйвери, 38. Под сывороткой правды он сознался в том, что убил Гарольда Дожа, 39 и его жену Миранду, 32. Его отец, вдовец Элфиас Дож хоронил пустой гроб, но кладбище было полно людей, знакомых и незнакомых, пришедших проститься с заместителем министра магии. Всех тронула история его сына и невестки, которые в начале марта отправились на велосипедную прогулку к друзьям и трагически погибли. Поимка удалась при попытке Эйвери напасть на Дедалуса Дингла, члена Ордена Феникса, который согласился стать наживкой. Впоследствии стало известно, что это была совместная операция Ордена Феникса и мракоборцев под началом Аластора Грюма; он задержал Эйвери и он же его допрашивает. Пока неизвестно, выдал ли Эйвери имена других состоящих в незаконном формировании. Назначен ряд экспертиз, проводятся следственные действия, направленные на установление всех обстоятельств произошедшего. Все детали следствия остаются в тайне, но многое откроется общественности непосредственно на открытом заседании суда, которое назначено на десятое апреля.

Затем Фери начал читать статью Риты Скитер, которая провела собственное расследование. Каким-то образом она разузнала о произошедшей драме между покойным Дожем, Эйвери и некой женщиной. Скитер с удовольствием смакует подробности, указывая на существование любовного треугольника и, как следствие этого, на возможное отмщение.

«Гарольд Дож был женат, — пишет Скитер, специальный корреспондент «Пророка», — и любил жену ровно настолько, чтобы совершать с ней велосипедные прогулки, а страстно любил он другую. Однажды Дож навестил свою любовницу, и в тот же день к ней пожаловал Орсон Эйвери. Каково было её удивление, когда она увидела на своём пороге двух разгоряченных мужчин, требующих её внимания. После совместного распития огненных напитков у Эйвери вспыхнуло чувство ревности, и он бросил в Дожа непростительное заклятие — Круциатус. Лондонский район Баттерси пронзили вопли незадачливого любовника. На место происшествия выехала маггловская полиция. Мракоборцы спохватились, как обычно, с многочасовым опозданием, и прибыли уже не в квартиру вертихвостки, а на место кровавого преступления: маггловская полиция была убита на скорую руку. Это дело попытались замять, как очередной промах, нет свидетеля — нет дела. Женщина пропала. Эйвери пропал. Дож пропал...»

Фери откашлялся после дрянного хохота и зачитал следующую статью:

«Потеряв доверие волшебного общества, Крауч теперь с помощью томика «Речи Мракоборца» произносит громовые обвинительные речи против всех. Стоя за трибуной, заложив пальцем нужную страницу в книге и размахивая правой рукой, он изображает исполнителя карающих богов и приходит в неописуемый раж, обвиняя всех в предательстве и продажности. Оппоненты иногда прерывают его возгласами «Неудачник!» и «Палач!», а вслед за ними эти возгласы подхватывает публика, и Краучу не остаётся ничего другого, как уйти с высоко поднятой головой...»

В три часа я выходила в Аквинкум поискать Миклоса. Я послала ему сову, но мальчик не ответил. Я поспрашивала о нём всех уличных зевак, но никто ничего толком не знает. Похоже, придётся ждать, пока он сам не объявится. Только бы Миклос не возненавидел меня.

Дорогой дневник, меня скоро все возненавидят. Я слышу это противное шушуканье, во взглядах встречных я вижу укор. За что мне это?