Ниро Вульф и Лига перепуганных мужчин

– После этого я сказал, что Чапин, по всей вероятности, интересный человек, и спросил у продавца, видел ли он его когда-нибудь. Он ответил, что да, конечно. Чапин живет по соседству с их лавкой, покупает у них книги и частенько к ним заходит. Он показал мне фотографию Чапина с его автографом, висевшую на стене вместе с другими портретами. В конце магазина за конторкой сидела черноволосая женщина. Услышав наш разговор, она крикнула продавцу, что мистер Чапин так и не пришел за пакетом, который оставил у них пару недель назад. Во время рождественских поступлений пакет могут заложить книгами, так что надо позвонить Чапину, чтобы он за ним кого-нибудь прислал. Я уплатил свой доллар, получил книжку, вышел на улицу и зашел в буфет, чтобы за чашкой кофе немного подумать.

Вульф сочувственно ему кивнул. Орри посмотрел на него подозрительно и продолжал:

– Вот как я рассудил. Две недели назад копы были натравлены на Чапина. Может, он перепугался, что в доме произведут обыск, а у него было что-то такое, чего он не хотел им показывать? Чапин мог завернуть эти вещи в бумагу, отнести к своим друзьям в книжный магазин и там оставить на время.

И я решил сам проследить за пакетом. Я взял конверт и лист бумаги в писчебумажном магазине, потом отправился в бюро проката и на их пишущей машинке набил милое послание в книжный магазин. Разглядывая автограф Чапина на фотографии в лавке, я запомнил его подпись, и теперь расписался весьма похоже. Но я побоялся отправить письмо вскоре после того, как был там сам. Я решил подождать полудня. Не так давно я нанял мальчика и послал его в книжную лавку с запиской. Как видите, письмо сработало, и они отдали ему пакет… Вот он.

Я поднялся и снова раскрыл свой нож. Но Вульф опять воспротивился:

– Нет, развяжи его.

Я принялся возиться с узлом, который был сделан превосходно, а Орри сказал:

– Господи, а вдруг это какие-нибудь рыболовные снасти, или электролампочки, или еще что-нибудь. Вам придется дать мне выпить. Ведь это мой единственный шанс.

Я сказал ему:

– Среди «еще чего-нибудь» как раз и может быть нечто важное. Мы можем найти набор шрифта от пишущей машинки или любовные письма от миссис Бартон к Чапину. Ничего не могу поделать с этим узлом, он не хочет, чтобы я развязал его… Я или кто-то другой. Но даже если я справлюсь с ним, то завязать его так же я не смогу.

Я снова вытащил свой нож и посмотрел на Вульфа. Он кивнул, и я перерезал шнурок. Сняв несколько слоев оберточной бумаги, я увидел, что это вовсе не чемоданчик. Это была продолговатая коробка из светлой рыжевато-коричневой телячьей кожи, индивидуальной работы, очень красивая, с изящным вытесненным узором по краям вокруг крышки. Щегольская вещь!

Орри ахнул:

– Господи, я могу влипнуть в историю!

Вульф распорядился:

– Продолжай.

Но сам не встал, чтобы посмотреть.

– Я не могу. Она заперта.

– Ну и что?

Я пошел к сейфу, достал пару связок ключей, вернулся назад и стал открывать коробку. Замок не был чем-то примечательным, и в несколько минут я справился с ним. Отложил в сторону ключи и поднял крышку. Орри встал и смотрел вместе со мной. Мы молчали около секунды, затем посмотрели друг на друга. Никогда я не видел Орри столь возмущенным.

Вульф спросил:

– Что, пусто?

– Нет, сэр, но мы должны дать Орри выпить. Это не его, это ее. И не думаю, что Доры Чапин. Перчатки и чулки, а может, и еще что-нибудь изящное.

– Вот как?

К моему удивлению, Вульф проявил к этому интерес. Его губы вытянулись, втянулись, и он даже начал вставать. Он поднялся, и я подтолкнул коробку к нему.

– Конечно… Я предполагал. Да, так и должно было быть! Арчи, вынь их осторожно из коробки и разложи на столе. Сюда, я помогу. Нет, Орри, нет, пока вы не вымоете руки… Ха, вот и еще более интимное! Но больше всего чулок и перчаток… Не так грубо, Арчи, хотя бы из уважения к человеческим чувствам. То, что мы раскладываем на столе, – душа человека. Ее особенности могут быть разгаданы… например, заметили ли вы, что все перчатки, различные по цвету и по материалу, одного размера? Среди двадцати или более пар нет ни одного исключения. Разве можно требовать большей преданности? «О, быть бы на ее руке перчаткой…» Но для Ромео это была лишь риторика, а для Поля Чапина эта перчатка – истинное сокровище. У него нет надежды ни на ласку, ни на жестокость… Ну, не станем отвлекаться. Большая ошибка – рассматривать тот или иной аспект явления, отрывая его от остального. В данном случае мы не должны забывать, что эти предметы, искусно сделанные из очень дорогого материала, стоили доктору Бартону около трех сотен долларов. А посему он имел право ожидать, что их будут носить дольше. Некоторые вещи – практически новые. Подведите баланс…

Орри снова сел, но не сводил глаз с Вульфа. Его оборвал я:

– При чем здесь Бартон? Я спрашиваю вас по-английски.