NIRVANA: Правдивая история

«Dickless» выходят на сцену как устрицы под кислотой. В стандартной песне этого девичьего квартета из Сиэтла: а) меньше двух минут; б) есть рифф из «Smoke Оп The Water», в) иногда если повезет – бас и гитара играют более-менее в ритм, и г) ничего смешнее я не слышал, разве что «Laibach», перепевающие песню «Sympathy For The Devil». Или американские горки в Диснейленде. Пандемониум – вот трюизм, который здесь подобает использовать Эверетту Тру. Обзор концерта, «Мелоди мейкер», 1989 год

20 октября 1989 года «Nirvana» отправилась из Сиэтла в свое первое турне по Европе.

Следующие семь недель им предстояло провести в девятиместном фургоне «фиат», куда погрузили аппаратуру, товары на продажу, Тэда Дойла и его группу, звукооператора и роуди: всего одиннадцать человек, которые рыгали, курили и отпускали грубые шутки по ходу путешествия через весь континент. Их выступления, согласно рекламе, проходили в ходе совместного турне под названием «Heavier Than Heaven» («Тяжелее неба») – имелось в виду плотное, зачастую вялое звучание обеих групп – и сам 130 килограммовый Тэд Дойл ^[167]. Когда музыканты приехали в Лондон, Курт заболел бронхитом – пока все остальные пробовали лучшее в мире английское ливо, он валялся в отеле.

– Они остановились в небольшой гостинице в Шепердс-Буш, она называлась «Далмация», – говорит Антон Бруке, – неподалеку от «The Аgепсу», где работал Расселл [Рассел Уорби, Areнт «Nirvana»в Британии].

я: Им стоит повесить мемориальную доску.

– Точно, – кивает пресс-секретарь. – Они въехали в номера, и мы сразу же пошли в китайский ресторанчик. Курта крутило всю ночь.

я: У него был очень странный рацион: пицца, корндоги и леденцы.

– Когда дело доходило до еды, он был самым настоящим белым ублюдком, – смеется вегетарианец Антон. – Он не мог есть помногу – у него начинал болеть желудок.

По плану турне группы должны были отыграть 37 концертов за 42 дня в разных странах – иногда даже приходилось ехать всю ночь. Вдобавок тур-менеджер из Голландии Эдвин Хит – порекомендованный тем же Areнтством, что организовывало гастроли, «Paperclip», – часто заставлял их ехать сначала на саундчек и только потом – в гостиницу.

– Первое европейское турне было изматывающим, длинным, холодным, – вспоминает Кpэйг Монтгомери. – Мы останавливались в маленьких гостиницах, часто семейных пансионатах. Однажды мы постучались в парадную дверь, и тут выбежали два шнауцера и начали гавкать на нас. Тэд пошутил: «О, тут шнауцеры идут в комплекте». Всю оставшуюся часть турне мы требовали своих бесплатных шнауцеров.

Мы слушали «The Vаsеlines» ^[168], Лидбелли и «The Beatles», – добавляет звукооператор. – Кажется, у нас были еще записи «Shonen Knife». И «Pixies», да, конечно, же «Pixies». [Многие критики – да и сам Курт – говорили о том, насколько сильно на «Nirvana» повлияли первые альбомы этой бостонской группы. Эволюция музыкальных вкусов Курта – от первобытного, грязного звучания «Melvins» до альтернативного рока «Pixies» – это главный фактор, повлиявший на развитие и успех «Nirvana».]

Вы не поверите, но мы очень много слушали «АЬЬа», – продолжает Крэйг. – Их хорошо крутить в дopoге, а когда едешь по Европе, они катят просто отлично. Мы слушали какие-то рок-группы 70-х, может быть, «Queen» или «Badfinger» ^[169]. Я не думаю, что мы так уж часто ставили всякую панк-рокерскую долбежку. Мы не слушали и «Black Sabbath» или что-нибудь подобное. Эдвин вел всю дорогу, поэтому мы сидели сзади и пили. Кстати, это разрешено в Европе?

я: Да, вроде бы.

– Это очень тяжело, – объясняет Крэйг, – не спишь всю ночь, а если спишь, то в холоде; туалет – только где-то внизу, общий. В фургоне все время приходится сидеть, сиденья не откидываются, тесно. В Австрии мы однажды ночевали в университетском общежитии. В Будапеште [21 ноября] вообще никто не знал выступавших групп – знали только, что играют рок-команды из Америки, и все.

Но не у всех турне оставило столь негативные впечатления. Чед Ченнинг, например, с удовольствием вспоминает то время (нужно сказать, что все остальные участники поездки уверяют, что Чед переносил дорогу с нечеловеческим стоицизмом).

– В Европе было клево, – вспоминает ударник. – Некоторые жаловались на еду: «Мне надоела болонская колбаса, надоела эта салями», и все такое ^[170]. Я не жаловался. Люди просто привыкли жить в своем углу и при смене обстановки сразу начинали нервничать. Со мной такого не происходило. За час до отъезда я выходил из гостиницы и гулял по городу, где мы были в тот момент. Иногда пытался выучить хоть немного язык.