Nirvana: Правдивая история

Кали только что ушел с Дженнифер [Адамсон], и дома остался один я. Кортни заявилась домой, а потом я услышал эту дикую перепалку. Это был единственный раз, когда Кортни на моих глазах ударила Курта. Они ссорились из-за каких-то таблеток. Кто-то спрятал чужой рогипнол. Я зашел и увидел, как они молотят друг друга, и прежде чем Курт собрался ударить, я схватил его, перебросил через плечо и вышел из комнаты, а потом и из дома. Когда мы добрались до дороги, я опомнился и сбегал за его курткой, и мы пошли дальше. Мы шли от дома к городу. Нас не было пять дней; в первый вечер при нас все еще были кредитки. Инцидент в таверне случился на третий или четвертый вечер. Для Курта это было не лучшее время: он обычно никогда не покидал дома.

Мы направлялись к нашей подруге Кейтлин [она жила на пересечении 11-й улицы и Денни-Уэй]: собственно, это была наша основная цель. Мы остались там – немного поели и заказали такси до ближайшей гостиницы. Мы жили в трех разных отелях – или мотелях, какая разница. В основном мы шлялись по городу – такие подростки-бродяжки. Было очень здорово. После первого вечера я боялся, что у нас будут проблемы. Я позвонил домой, чтобы понять, как там дела, и попал на Эрика, но он ответил: «Не надо меня впутывать». У Дженнифер Адамсон в Кэпитол-хилле мы наткнулись на Дилана Карлсона; в то время она уже ни с кем из нас не встречалась – я, Дилан, Кали приходили к ней и просто слушали музыку. Там тоже было здорово. Дилан оказался там случайно, но мы же его хорошо знали.

Мы с Куртом проторчали ту неделю вне дома, потому что у него благодаря этому поднялось настроение. И нам показалось, что будет лучше какое-то время побыть вдали от дома, глотнуть воздуха. Все мы пытались растормошить его после прилета из Рима.

– Дженнифер Адамсон считалась моей девушкой, – говорит Кали. – И Джессика Хоппер тоже. Джессика была хорошая девушка. Дженнифер тоже неплохая, но наркоманка, и она потом умерла. Она умерла через четыре или пять лет [в 2000 году] после этого от передозировки. Я жил в доме, там же жила и Джессика, но колоться я уходил к Дженнифер. И в те дни у Дженнифер Адамсон дома произошел удивительный вечер. Внезапно там появился Курт и позвонил в дверь. Я посмотрел в глазок, потому что мало кого пускал в квартиру, и спросил: «А что ты тут делаешь?» Он отвечал: «Просто нужно было уйти из дома. Мы с Кортни подрались. Можно зайти и послушать с вами музыку?» Ему очень нравилась «Elastica»[388], а я как раз достал их первый сингл.

– Он чуть больше становился собой, когда семьи не было рядом, - продолжает Рене. – У нас появлялась возможность почувствовать себя товарищами. Я шутил, что он так и не переспал с девушками, которые ему нравились, а стоило бы, и представлял себе реакцию Кортни.

Странная вышла прогулка. Я никогда не видел прежде, чтобы он много двигался или занимался физическим трудом – кроме сцены. Иногда он огорчался, ~по тратит слишком много денег на всякую херню, или высмеивал Кортни, которая поступала точно так же, говорил, что этак они разорятся. Курт никогда не понимал, насколько он богат. Кортни тогда ввела правила, запрещающие наркотики в доме: никакого кокаина, спидов, белых порошков, - и я отвечал ей: «А как насчет твоих таблеток?». Мы с Куртом пытались найти крэк, потому что никогда его не пробовали. Но не нашли и вместо этого мы покурили спидов через лампочку – и решили, что это очень прикольно.

Я не предполагал, что кредитки заблокируют. Это сделала Кортни.

Ей всегда удавалось его сломить. Она знала, что нам нужны деньги, а у меня их нет, и она хотела, чтобы Курт вернулся, потому что прослышала, что он там ведет шикарную жизнь, и это ее ранило. А со своими ранами Кортни справлялась, выпуская на окружающих торнадо своих чувств. Я был в шоке от блокировки кредиток, но не удивился суровости меры. Мы с Куртом знали, что это его деньги,но не пошли в банк разбираться. Нам не хотелось создавать проблем. Мне было меньше двадцати, я был несовершеннолетним, да и Курта совершеннолетним, по большом счету, назвать сложно.

В то утро, когда Кортни заблокировала кредитки, Курт нашел газету, в которой говорилось, что «Nirvana» отменила что-то такое, о чем он и не знал. Он тут же куда-то позвонил: он не казался шокированным, скорее просто разозлился. Все время нашего отсутствия Курт кому-то звонил – в основном, подозреваю, Кортни. Не понимаю, зачем он это делал, потому что мне он на нее все время жаловался и твердил, что ее мнение его не волнует, но все равно ей звонил и вполне мило беседовал.

В «Марко Поло» у Курта случилась передозировка, и серьезная.

Так порой бывало. Одной из причин, по которой меня держали, было то, что я хорошо умел возвращать людей к жизни. Моя должность называлась «личный помощник», но я в основном заботился о том, чтобы он не умер, чтобы его не ограбили и он не поймал передоз. В тот день я поднимал его на ноги двадцать минут: в первый раз за долгое время я так испугался. Я никому не говорил, но это был дохлый номер.