Читаем Nirvana: со слов очевидцев полностью

23 июля 1993: «Утром, 23 июля, Лав услышала, как в ванной комнате нью-йоркского отеля, где они остановились, что-то упало. Она открыла дверь и обнаружила Кобейна, лежащим на полу без сознания. У него снова была передозировка», – сообщил Rolling Stone в своей статье уже после смерти Кобейна. Позже Крист рассказал журналисту из Сиэтла Тому Фалену, что вплоть до самой смерти Курт все время «был на грани. Он постоянно вырубал себя до состояния сна и однажды так и не проснулся. Постоянно случались передозировки. Ему хотелось быть всегда без сознания, и даже когда он был в сознании, он был лишь наполовину в нем». Кортни снова привела его в чувства, и он смог выступить на заключительной части незапланированного концерта в Roseland Ballroom во время ежегодного музыкального съезда New Music Seminar. Это было впервые, когда они выступали с оркестровой частью, где был виолончелист, потом на протяжении всего тура с альбомом In Utero будет присутствовать виолончель. На ней играл Лори Голдстон из Black Cat Orchestra Сиэтла. Вторым гитаристом с ними выступал Джон Дункан, но только на этом концерте. Хесус Лизард открывает концерт. «Выступление было так себе», – вспоминает Джим Мерлис. «Была какая-то неразбериха. Все казалось на скорую руку, сырым. Было понятно, что он экспериментирует {с оркестром}. Зрителям, однако, казалось, все нравится, и отзывы потом были только положительные. На концерте мы поговорили о гитарах для левшей, и он рассказал, как бы он хотел приобрести гитару Leadbelly, но кто-то в Японии купил её приблизительно за $100,000, он себе этого позволить не мог».

24–26 июля 1993: Nirvana на несколько дней останавливается в Нью-Йорке, и Курт дает несколько интервью, в том числе для The Face, где он говорит: «Я верю, что человек, когда умирает, испытывает абсолютное счастье и потом твоя душа живет где-то, где только положительная энергия. Я нисколько не боюсь смерти». Также в интервью он отмечает: «Всю свою жизнь я на грани между жизнью и смертью. Просто именно сейчас я не хочу умирать. Любовь и рождение ребенка – это единственное, чем я был вознагражден».

30 июля 1993: После обсуждения первого пробника видео Кевина Керслейка Heart-Shaped Box, Курт попросил сделать второй, учитывая его идеи для видео. В этот день Курту показали второй пробник, как говорится в документе суда. В нем также говорится, что последний пробник видео «не включал какие-либо значимые добавления, сделанные Кобейном».

Июль, 1993: Также в этом месяце, Дейв Томпсон, который написал биографию группы Nirvana «Никогда не угасать. История Курта Кобейна» берет у группы интервью в Broadway Bar & Grill на Бродвее в Сиэтле для статьи в октябрьском номере Alternative Press. Он не помнит точной даты интервью, но хорошо помнит что случилось: «Я встретил всех троих в отеле. Мы взяли машину и поехали на Бродвей, и уже в машине Курт казался очень раздражительным», говорит Дейв, который также дал интервью в Alternative Press. «Крист всю дорогу рассказывал бесконечную историю про секс с юнцом, а Курт молчал и очень нервничал, а когда мы доехали до бара, он сказал «мне надо выйти» и просто исчез. Поэтому в баре сидели только Дейв, Крист и пресс-атташе {Люк Вуд, которого спустя всего три месяца уволили}. Прошло минут 20, и Крист заявил: «Это блядь смешно. Мы должны давать интервью, а он ушел, тогда и я собираюсь домой». Крист вышел, оставались Дейв, я и Люк. «Мы с Дейвом говорили об антикварных часах (он коллекционер), как вдруг ввалился Курт, улыбаясь и говоря: «Извините, мне надо было увидеться с моим мануальщиком». «Все продолжалось минут 40», – продолжает Дейв, «его отношение вдруг очень изменилось». Бродвей не очень-то известен мануальными терапевтами. Его настроение в корне поменялось, из него так и перла энергия, и Люк сидел совершенно напуганный. Курт спросил, где Крист, и мы сказали, что он ушел. Тут Курт пустился бурно доказывать, как он ненавидит Криста. Каждый раз, когда он видит, что Курт вернулся, Крист пятится назад со словами типа «Боже, а вот и наркоман» и он, похоже, его ненавидит и все время сматывается. А в это время Люк кажется ещё больше напуганным, и Курт смотрит на него, и, видя его состояние, строит гримасу и подмигивает, как будто дразнит сиделку, просто ради прикола, но на самом деле все выглядит очень забавно».

2 августа 1993: Режиссер Кевин Керслэйк показывает Курту Кобейну третий пробник (сценарий, рабочий материал –?) видео к песне «Heart-Shaped Box» для утверждения. В соответствии с делом, возбужденном в 1994 году, «Кобейн позже сообщил, что третий пробник был «Идеальный – лучший пробник, который я когда-либо читал». Кобейн одобряет его для съемок, также как и звукозаписывающая компания Нирваны». «Обычная процедура съемки видео такова, что, как только рабочий материал одобрен, режиссер и продюсерская компания начинают собирать съемочную группу».

Перейти на страницу:

Все книги серии Music Legends & Idols

Rock'n'Roll. Грязь и величие
Rock'n'Roll. Грязь и величие

Это ваш идеальный путеводитель по миру, полному «величия рока и таинства ролла». Книга отличается непочтительностью к авторитетам и одновременно дотошностью. В ней, помимо прочего, вы найдете полный список исполнителей, выступавших на фестивале в Гластонбери; словарь малоизвестных музыкальных жанров – от альт-кантри до шугей-зинга; беспристрастную опись сольных альбомов Битлов; неожиданно остроумные и глубокие высказывания Шона Райдера и Ноэла Галлахера; мысли Боба Дилана о христианстве и Кита Ричардса – о наркотиках; а также простейшую схему, с помощью которой вы сможете прослушать все альбомы Капитана Бафхарта и не сойти с ума. Необходимые для музыканта инструменты, непредсказуемые дуэты (представьте на одной сцене Лу Рида и Kiss!) и трагическая судьба рок-усов – все в этой поразительной книге, написанной одним из лучших музыкальных критиков современности.

Джон Харрис

Биографии и Мемуары / Музыка / Документальное

Похожие книги

Обри Бердслей
Обри Бердслей

Обри Бердслей – один из самых известных в мире художников-графиков, поэт и музыкант. В каждой из этих своих индивидуальных сущностей он был необычайно одарен, а в первой оказался уникален. Это стало ясно уже тогда, когда Бердслей создал свои первые работы, благодаря которым молодой художник стал одним из основателей стиля модерн и первым, кто с высочайшими творческими стандартами подошел к оформлению периодических печатных изданий, афиш и плакатов. Он был эстетом в творчестве и в жизни. Все три пары эстетических категорий – прекрасное и безобразное, возвышенное и низменное, трагическое и комическое – нашли отражение в том, как Бердслей рисовал, и в том, как он жил. Во всем интуитивно элегантный, он принес в декоративное искусство новую энергию и предложил зрителям заглянуть в запретный мир еще трех «э» – эстетики, эклектики и эротики.

Мэттью Стерджис

Мировая художественная культура
Сезанн. Жизнь
Сезанн. Жизнь

Одна из ключевых фигур искусства XX века, Поль Сезанн уже при жизни превратился в легенду. Его биография обросла мифами, а творчество – спекуляциями психоаналитиков. Алекс Данчев с профессионализмом реставратора удаляет многочисленные наслоения, открывая подлинного человека и творца – тонкого, умного, образованного, глубоко укорененного в классической традиции и сумевшего ее переосмыслить. Бескомпромиссность и абсолютное бескорыстие сделали Сезанна образцом для подражания, вдохновителем многих поколений художников. На страницах книги автор предоставляет слово самому художнику и людям из его окружения – друзьям и врагам, наставникам и последователям, – а также столпам современной культуры, избравшим Поля Сезанна эталоном, мессией, талисманом. Матисс, Гоген, Пикассо, Рильке, Беккет и Хайдеггер раскрывают секрет гипнотического влияния, которое Сезанн оказал на искусство XX века, раз и навсегда изменив наше видение мира.

Алекс Данчев

Мировая художественная культура
Миф. Греческие мифы в пересказе
Миф. Греческие мифы в пересказе

Кто-то спросит, дескать, зачем нам очередное переложение греческих мифов и сказаний? Во-первых, старые истории живут в пересказах, то есть не каменеют и не превращаются в догму. Во-вторых, греческая мифология богата на материал, который вплоть до второй половины ХХ века даже у воспевателей античности — художников, скульпторов, поэтов — порой вызывал девичью стыдливость. Сейчас наконец пришло время по-взрослому, с интересом и здорóво воспринимать мифы древних греков — без купюр и отведенных в сторону глаз. И кому, как не Стивену Фраю, сделать это? В-третьих, Фрай вовсе не пытается толковать пересказываемые им истории. И не потому, что у него нет мнения о них, — он просто честно пересказывает, а копаться в смыслах предоставляет антропологам и философам. В-четвертых, да, все эти сюжеты можно найти в сотнях книг, посвященных Древней Греции. Но Фрай заново составляет из них букет, его книга — это своего рода икебана. На цветы, ветки, палки и вазы можно глядеть в цветочном магазине по отдельности, но человечество по-прежнему составляет и покупает букеты. Читать эту книгу, помимо очевидной развлекательной и отдыхательной ценности, стоит и ради того, чтобы стряхнуть пыль с детских воспоминаний о Куне и его «Легендах и мифах Древней Греции», привести в порядок фамильные древа богов и героев, наверняка давно перепутавшиеся у вас в голове, а также вспомнить мифогенную географию Греции: где что находилось, кто куда бегал и где прятался. Книга Фрая — это прекрасный способ попасть в Древнюю Грецию, а заодно и как следует повеселиться: стиль Фрая — неизменная гарантия настоящего читательского приключения.

Стивен Фрай

Мировая художественная культура / Проза / Проза прочее