Ниса. (Не)желанная жена

В момент, когда Ниса доходит до колонны, ведущей в гостиную, открывается входная дверь в дом, и на пороге появляется Яра. Взгляды моих женщин пересекаются, они внимательно осматривают друг друга. Мне кажется, даже разговоры стихли в ожидании того, что произойдет дальше.

Я смотрю на Нису. На то, как опускаются ее плечи, как она медленно поворачивает голову в мою сторону и впивается в меня взглядом глаз, наполненных слезами. Где-то глубоко под ребрами я ощущаю болезненный укол, а потом Ниса поднимает голову вверх, моргает несколько раз, делает глубокий вдох и теперь смотрит на меня уже совсем по-другому. Кажется, ненависть и ярость, которые я могу рассмотреть в глубине ее глаз, способны сжечь меня дотла. Внезапно захотелось вернуться на полчаса назад, снова прижать обнаженную Нису к двери и забыться в поцелуе с ней.

______________

[1] Шаха́да – первое и важнейшее положение исламского символа веры, выражаемое формулой Единобожия

Глава 27

Ниса

Не знаю, как, но я сразу поняла, кто вошел в двери особняка Аль Мансури. По крайней мере, догадалась, учитывая, что все дети этой семьи, кроме Амиры, находились в гостиной со своей матерью. Я смотрю на девушку, как и она – на меня. Мы совершенно не похожи, поэтому сразу становится понятно, что кого-то из нас Омар не выбирал. Или даже обеих. При появлении его первой жены у меня сжались все внутренности. И вдруг все, о чем говорилось и думалось в последнее время, стало таким реальным.

Слезы взялись словно из ниоткуда. Я не плачу, тем более, из-за мужчины. Наверное, гормоны так шалят, что я не могу сдержаться. Поворачиваюсь и смотрю на Омара. Хочется, конечно, чтобы он подскочил, показал всем – и своей жене в том числе, – что я для него много значу. Что я та единственная, кого он любит. Но, естественно, в нашем браке о любви ни слова.

Боже, какая же я идиотка! Только сейчас понимаю, что можно было улететь к Райану и обставить все так, словно я забеременела от случайного парня. Или даже не улетать в Дублин, а просто погулять и сказать позже, что этот ребенок, скажем, от кого-то из приезжих на остров. Почему мне нужно было быть настолько патологически честной? Сама себе все испортила.

Взгляд Омара ничего не выражает. Впрочем, как всегда. Чертова машина без эмоций и чувств. Перед этим зверем нельзя демонстрировать слабость, потому что сожрет и не поперхнется. Поднимаю голову, смаргиваю слезы, пытаясь сделать так, чтобы они затекли назад. Не знаю, как это работает, но, когда снова опускаю ее, глаза уже сухие.

Я прохожу в гостиную, минуя Омара. В конце концов, он мне еще не муж, так что придерживаться каких-то правил я не намерена. Да и не знаю я местных традиций, чтобы волноваться об их несоблюдении.

– Здравствуй, Ниса, – с улыбкой приветствует меня Джанан, когда Омар поднимается. Она похлопывает по месту, с которого он встал, и я присаживаюсь.

– Здравствуйте, миссис Аль Мансури.

– Называй меня Джанан. С вашим с Омаром браком изменится лишь то, что ты сможешь называть меня мамой. Если захочешь, конечно, – быстро добавляет она, когда видит недоумение на моем лице. – Так удивительно, что мы обе в положении, правда? В один год Омар станет отцом и в который раз старшим братом.

– Да, – отвечаю негромко. – Просто удивительно.

– Яра, дочка, – приветствует Джанан, глядя мне за спину, а потом что-то добавляет на арабском.

– Добрый вечер, —здоровается жена Омара, внимательно осматривая гостиную и останавливаясь взглядом на мне. – Рада познакомиться, Ниса, – говорит на английском с сильным акцентом.

– Мне тоже приятно, – добавляю, стараясь вложить в свой тон максимум патоки, на которую сейчас способна. Хотя на самом деле я просто хочу, чтобы эта встреча поскорее закончилась, и я могла вернуться в свою комнату. И так весь день сердце так колотится, что того и гляди разорвется.

– Госпожа, ужин готов, – объявляет женщина в таком же наряде, какой носит Хая: она укутана во все черное. Впрочем, сейчас я несильно от них всех отличаюсь. Пожалуй, только вышивкой на моем платье.

– Позовите господина Заида, пожалуйста, – просит Джанан и поднимается с дивана с помощью одного из своих сыновей.

Я не помню имен. Я вообще кроме Джанан, грозного мистера Зада, Амиры и Омара никого здесь не знаю. Ах, да, теперь я еще знаю его жену. Под ребрами неприятно тянет от мысли об этом.

Мы располагаемся за большим столом, во главе которого садится Омар, а место напротив пока пустует, полагаю, в ожидании хозяина дома. По правую сторону от Омара садится его жена, а я – по левую, все остальные занимают места посередине. Аппетит – если он и был, – тут же покидает меня, когда я сталкиваюсь взглядами с Ярой.