Ниса. (Не)желанная жена

Перевожу взгляд опухших глаз на поднос с едой. Я чертовски голодна, у меня уже болит живот, но как представлю, что придется затолкать в себя хотя бы кусочек, начинает тошнить. От усталости и эмоционального всплеска уже кружится голова. Хочется к маме. На остров. Вернуться в беззаботные дни, когда меня не волновало ничего, кроме рисования и серфинга. А еще поступления в университет, к которому я так долго и упорно готовилась. Теперь все это полетело коту под хвост, потому что я понимаю, что Омар не даст мне учиться. Он, скорее всего, запрет меня где-нибудь, дождется рождения ребенка, а потом забросит меня навсегда за ненадобностью.

Новая боль от осознания ненужности и своей второй роли прошивает мое тело. Не в силах держаться даже сидя, я ложусь на разорванные тряпки и тихо плачу. Сил на громкие рыдания уже не остается. Так и засыпаю. Прямо на полу, среди лохмотьев и устроенного мной беспорядка. Такого же, какой царит внутри меня.

Посреди ночи я чувствую, как меня поднимают на руки и укладывают на кровать. Знакомый запах щекочет ноздри, но у меня нет сил открыть глаза.

Как только оказываюсь на шелковых простынях, меня укрывают, а потом… обнимают. Я хочу оттолкнуть Омара, послать его. Но веки настолько тяжелые, что поднять их невозможно. Я только что-то мычу, а он молча прижимает меня к себе и целует в макушку. Хочу сказать, как люто ненавижу его, что он испортил мне всю жизнь. Но увы… Все, на что меня хватает – это сжать в руке ткань его одежды, а потом отпустить. Во сне мне кажется, что я отталкиваю, но вряд ли это так. Наконец я падаю в спасительную темноту.

Утром, проснувшись, я ожидаемо не застаю никакого Омара. О его ночном визите свидетельствуют только оставшийся в комнате запах и смятые простыни на второй стороне кровати.

Виски нещадно пульсируют болью, глаза опухли, веки кажутся свинцовыми. И желудок уже не просто голоден, мне кажется, он превратился в один сплошной комок боли.

Сделав над собой усилие, тащусь в душ. Привожу себя в порядок, мою волосы, чищу зубы. Это немного проясняет мысли. Прикладываю смоченное в холодной воде полотенце к глазам, чтобы хоть чуть-чуть снять отечность. Помогает слабо, но все же лучше, чем было. Белки глаз покраснели, губы опухли от моих собственных укусов, нос заложен. Адская была ночка.

Вернувшись в комнату, надеваю свое самое скромное платье, с удивлением обнаружив, что все тряпки убраны из комнаты, как и поднос со вчерашним ужином. Видимо, пока я была в душе, горничная уже потрудилась в спальне.

Не успеваю присесть на кресло, как после короткого стука в комнату входит мама Омара в сопровождении служанки, несущей большой поднос.

– Доброе утро, милая, – с улыбкой приветствует меня Джанан. – Я подумала, что было бы неплохо позавтракать вместе и познакомиться поближе. – Она проходит в угол комнаты, где стоит низкий диван, и устраивается на нем. Служанка тут же начинает накрывать дастархан различными блюдами. Джанан указывает на диван с той же вежливой улыбкой. Она выглядит искренне, но сомневаюсь, что таковой является. Потому что вряд ли чета Аль Мансури рады тому, что их старший сын женится на чужеземке. – Присоединяйся.

– Я не голодна, спасибо, – хриплю я, стараясь игнорировать тупую боль в животе.

– Ниса, отказом есть ты вредишь ребенку, – так же спокойно и дружелюбно говорит Джанан, а мне приходится прикусить губу, чтобы не расплакаться. Отвратительное свойство беременных – постоянная тяга к плачу.

Молча встаю и подхожу к дивану. Как только приземляюсь на нем, желудок предательски урчит, оповещая окружающих о моем голоде. Джанан, продолжая улыбаться, передает мне пустую теплую тарелку и кивает на дастархан, заставленный ароматными блюдами.

– Выбирай, что тебе по душе.

– Я не знаю ни одного из этих блюд.

– Тогда смотри…

Она показывает на каждое, произнося их названия, которые я ни за что не смогла бы повторить, слишком уж непривычны такие названия для меня. Но я выясняю главное: вот в этой тарелке мясо, здесь салат, а вот десерт. Я накладываю себе всего понемногу, и мы приступаем к завтраку.

– Знаешь, я ведь тоже была младшей женой, – через некоторое время произносит Джанан.

– Правда? А где же старшая?

– Ее уже нет в живых, если я обладаю точными сведениями.

– Ясно. Так можно быть младшей, – невесело усмехаюсь я.

– Ты подружишься с Ярой, я уверена. Она воспитанная девочка из хорошей семьи. Вряд ли она станет сражаться с тобой за внимание мужа. К тому же, всякий мужчина, который женится на нескольких женщинах, обязан не только обеспечить их финансово, но и уделять им одинаковое количество внимания. Уверена, Омар не обидит ни одну из вас.

Я киваю, проглатывая ком в горле. Ее слова не утешают, а делают все еще хуже. Потому что, как оказалось, я не готова делить Омара с кем бы то ни было. Пускай он бесит меня, пускай этот брак не по любви, но я все равно не готова быть номером два. Даже для Омара.