Нищета доктрины потребительства

Помните кадры из чаплинского фильма «Новые времена»? У длинной и непрерывно движущейся ленты конвейера стоит в рабочем комбинезоне знаменитый герой фильма Чарли. Его работа механична и прими­тивна: он подвинчивает ключом гайки на движущихся по конвейеру деталях. Однообразный труд и бешеная скорость сводят его с ума. Он пляшет как фавн, он при­нимает пуговицы на женском платье за головки болтов, он обливает мазутом мастера, полицейских и санита­ров. Чарли запирают в сумасшедший дом... Он выходит оттуда здоровым, но безработным. В этих эпизодах ки­нофильма взят под обстрел сатиры именно фордовский конвейер.

Новая техника и организация производственного процесса позволили так увеличить производительность труда рабочих, что Форд мог повысить им заработную плату и обеспечить большие выгоды для себя. «Высо­кая заработная плата,— самодовольно заявлял Форд,— является самым выгодным из всех коммерческих принципов».

Следуя принципу — платить дороже, чтобы больше выжимать труда, Форд вдвое увеличил зарплату сво­им рабочим. Он сделал это не только для того, чтобы набирать рабочих, готовых гнуть спину до кровавого пота, оставляя у фордовского конвейера свою моло­дость и здоровье. Заработная плата повышалась и для того, чтобы сделать рабочих покупателями маленьких быстроходных «фордиков» и тем самым обеспечить своему хозяину еще большие прибыли.

Форд наряду с продажей в рассрочку автомобилей своим рабочим стал также строить для них дома, пре­доставляя льготные условия для их приобретения. Его не пугало превращение рабочих в собственников домов и автомобилей. Он усматривал в этом возможность еще больше обогатиться и с помощью системы материаль­ного подкупа рабочих укрепить свое господство.

Попутно заметим, что рабочий фордовского пред­приятия не мог приобрести автомобиль какой-либо другой марки или приглянувшийся на стороне домик, так как за это ему грозило немедленное увольнение. Впрочем, эта угроза была, кажется, излишней. На одну зарплату, без рассрочки, предоставляемой Фордом, ку­пить домик или автомашину было практически невоз­можно.

Дело, начатое Фордом и являвшееся результатом естественного развития капиталистического производст­ва, пошло. Массовое производство и постепенное уде­шевление автомобиля способствовали его распростра­нению среди довольно широких слоев населения, в том числе среди значительной части квалифицированных рабочих. По воле случая автомобиль пришел во многие американские семьи раньше... ванны и многих других вещей. Причем в семьи, не обладавшие слишком боль­шими доходами.

В этом отношении характерен такой эпизод. Чтобы рекламировать свои автомобили, Генри Форд ездил на дешевой машине. Однажды, проезжая по загородному шоссе, автомобильный король увидел группу людей, столпившихся вокруг машины. Он остановился и узнал, что пассажиры не могут устранить повреждение в мо­торе. Форд был опытным механиком и в течение деся­ти минут исправил повреждение. Обрадованные вла­дельцы автомобиля предложили ему в благодарность 5 долларов. Форд, смутившись, стал отказываться от денег, но владельцы были настойчивы. «Не может быть,— сказал один из них,— чтобы человек, ездящий на «фордике», не нуждался в деньгах».

Вслед за автомобильной промышленностью новые формы и методы производства стали применяться в других отраслях. В американской экономике происхо­дят структурные сдвиги, связанные с тем, что быстро растет удельный вес товаров длительного пользования, производство изделий массового спроса переводится на поток. Эти изменения в определенной мере явились ма­териальной предпосылкой возникновения такого поня­тия, как «американский образ жизни», отразившего специфические черты развития экономики и бытового уклада в США. Непременными атрибутами «американ­ского образа жизни» стали благоустроенный коттедж с автомобилем на зеленой лужайке, культ вещей как воплощение высшего смысла жизни.

В пропаганде «американского образа жизни» как образца, достойного подражания для других народов, в культивировании собственнических, потребительских тенденций у трудящихся буржуазия и ее идеологи уви­дели новые возможности для стабилизации капитализ­ма: «снимать сливки» с более высокой производитель­ности труда, создавать резервы для социального ма­неврирования, для отвода общественной энергии значительных слоев населения, в том числе части ра­бочего класса, в каналы потребительства.

Но мифу об американском «процветании» суждено было испытать жестокий удар. Экономический кризис 1929—1933 гг. отбросил экономику США к уровню 1913 г. Потребление товаров упало в 1933 г. до 67% по сравнению с уровнем 1929 г. Национальный доход сократился с 77,3 до 39,5 млрд. долларов. Все это при­несло неисчислимые бедствия трудящимся массам, в первую очередь рабочим и фермерам.