Нищий, вор

Я тебе вот что скажу: кончай ты с этой проклятой армией, приезжай в Чикаго, будем работать вместе, и, клянусь тебе, я никогда больше в жизни не возьму в рот ни капли. Я знаю, ты меня любишь… мы взрослые люди, можем называть вещи своими именами… ты имеешь возможность, какая редко выпадает на долю сына, – спасти жизнь своего отца. Ты сейчас ничего не говори, но по возвращении в Чикаго я хотел бы получить письмо, в котором ты сообщаешь о своем приезде. Я буду там примерно через неделю. Завтра я уезжаю в Страсбург повидаться с одним человеком. Довольно щепетильные переговоры по поводу старого долга. Химическая компания. Я должен прощупать француза – возьмет ли он плату, ну, гонорар… а попросту говоря, взятку, чтобы перевести дела моего клиента в свою фирму. Не буду говорить тебе, какие деньги с этим связаны, – ты просто ахнешь, назови я цифру. И если все пройдет удачно, я получу свою долю. Это, конечно, не самый приятный способ зарабатывать на жизнь, но только на таких условиях мне удалось занять денег, чтобы приехать сюда. Не забывай, что я тебе говорил о законе джунглей.

Время позднее, твоя девушка уже заждалась, да и я порядком устал. Итак, если тебе не совсем безразлично, как твой отец проведет остаток жизни, то, вернувшись в Чикаго, я найду твое письмо. Это, конечно, шантаж, не думай, что я не понимаю. И последнее: за ужин плачу я.

Посадив отца в такси. Билли медленно пошел домой по мокрому городу, освещенному туманным светом уличных фонарей. Войдя в квартиру, он сел за письменный стол и уставился на пишущую машинку.

Безнадежен, думал он, совершенно безнадежен. Бедный, жалкий фантазер – и такой любимый. И я так и не сказал, что мне хотелось бы купить ему новый костюм.

В постель он лег один.

Моника в эту ночь не пришла.

Она явилась утром, когда он уже собирался уходить на работу, и принесла пакет, который ему предстояло доставить на улицу Гро-Кайю в Седьмом округе Парижа. Пакет был сравнительно безобидный: всего-навсего десять тысяч французских франков в потертых купюрах и американский автоматический пистолет с глушителем.

Пистолет и запасные обоймы лежали в его теннисной сумке, когда в двадцать минут четвертого он вылез из такси на углу авеню Боске и улицы Святого Доминика. Он предварительно нашел на карте Парижа улицу Гро-Кайю, которая находилась между улицами Святого Доминика и Гренель, недалеко от Высшей военной школы. Конверт с десятью тысячами франков лежал во внутреннем кармане его пиджака.

Он пришел слишком рано. Моника сказала, что его будут ждать в три тридцать. Про себя он повторил адрес, который она заставила его заучить наизусть. Он шел не торопясь, разглядывая витрины магазинов в надежде, что его принимают за праздного американского туриста, у которого есть несколько свободных минут до встречи с партнерами по теннису. Когда до арки, за которой начиналась нужная ему улица, оставалось метров тридцать, по улице Святого Доминика против движения с воем пронеслась полицейская машина и остановилась, загородив вход на Гро-Кайю. Из нее выскочили пятеро полицейских с пистолетами в руках и бросились в арку. Билли ускорил шаг и прошел мимо арки. Перед одним из зданий уже стояли трое полицейских, подбежавших с другого конца улицы. Он услышал крики и увидел, как эти трое бросились в подъезд. Раздались выстрелы.

Он повернул обратно к авеню Боске, заставляя себя идти медленно. День был не холодный, но его трясло словно в лихорадке, и в то же время он обливался потом.

На углу улицы он увидел банк и зашел в него. Все что угодно, только не оставаться на улице. За конторкой у входа сидела девушка, и он сказал, что хотел бы арендовать сейф, с трудом выговорив по-французски «Coffre-fort». Девушка встала и подвела его к клерку, который попросил предъявить документы. Он показал свой паспорт, и клерк заполнил несколько бланков. Когда клерк спросил у него адрес, он, мгновение подумав, назвал отель, где они останавливались с Моникой, когда вместе приезжали в Париж. На этот раз он жил в другом отеле. Он заплатил вперед за год и расписался на двух карточках. Подпись показалась ему самому странной. Затем клерк отвел его в подвал и вручил ключ от сейфа охраннику у входа. Охранник подвел Билли к ряду сейфов в задней части хранилища, открыл один замок ключом Билли, а другой своим и отошел, оставив Билли одного. Билли открыл теннисную сумку и положил пистолет, патроны и конверт с десятью тысячами франков в сейф. Он закрыл дверцу и позвал охранника, который снова запер сейф и отдал Билли его ключ.

Билли поднялся наверх. Никто вроде бы не обращал на него внимания, и он решился выйти на улицу. Выстрелов больше не было слышно, полиция исчезла. Его отец, как выяснилось, был излишне пессимистичен, когда советовал ему не полагаться на наследственное везение. За прошедшие десять минут ему повезло, как никому и никогда в жизни.

Он остановил такси и дал водителю адрес своего отеля неподалеку от Елисейских полей.