Нить

Лиам погладил по морде нервничавшего Грома. Конь стриг ушами и переминался с ноги на ногу, чувствуя волнение хозяина.

— Не всем удается выйти замуж за сказочного принца! — зло рыкнула доктор, — И те, кому не повезло, могут рассчитывать на закон и поддержку властей!

На этих словах в голосе Роквул проскочила истеричная нота, заставившая Лиама замереть и присмотреться к женщине. На миг, на краткое мгновение в ее глазах блеснули слезы. И бездна горечи. Она смотрела на шерифа с отвращением и злобой, будто он один во всем мире виноват в том, что Дора послушно, терпела пропойцу мужа и не пыталась изменить свою жизнь. Будто это он, Лиам, стоял над этой парочкой с дробовиком и принуждал супругу зачинать детей от вечно пахнущего перегаром мужа. И бил беременную женщину тоже Лиам.

— Вы! Да вы! — Роквул задыхалась и зло сверкала глазами, подбирая как лучше обозвать шерифа.

— Осторожнее, я при исполнении, — напомнил Лиам.

— Ах вы это вспомнили!

Лам только хмуро глянул на взбешенную женщину. Стоило больших усилий не сорваться и не рявкнуть на нее со всей свойственной Лиаму отдачей. Доктор грозно сопела, Брок пыталась ее вразумить, Хигс отчаянно прикидывался деревом, замерев посреди улицы. А Лиам продолжал смотреть на Роквул, чувствуя в душе волны гнева и раздражения. Да кто она такая? Откуда пришла, и кто дал ей право отчитывать боевого офицера так, будто он был нашкодившим мальчишкой.

В этой женщине раздражало все. Ее манера смотреть прямо в глаза и, не стесняясь, говорить правду. Бесила ее тяга к ярким нарядам и сумасшедшим фасонам. Выводили из себя ее растрепанные волосы и раскрасневшийся нос. Но, голова кружилась от этих синих глаз и локонов, упавших на лоб. Были в жизни Лиама женщины которых хотелось придушить, были те, кому хотелось заткнуть рот поцелуем. Но что делать с этой особой шериф так и не понял. А от того обиженно гаркнул:

— А я и не забывал! В отличие от вас я прожил в Лингро достаточно, чтобы знать, как мне работать. А вы тут слишком мало времени, чтобы учить меня жизни!

Высказался! И пускай от собственной грубости свело челюсти, шериф гордо дернул коня за уздечку и пошагал в участок, оставив доктора и ее истерики при ней. Не раз шериф ощущал свою беспомощность, понимая, что не всем людям может помочь, и что не все люди нуждаются в его помощи. И от того, что его в очередной раз ткнули в это носом, Нордвуду сделалось окончательно гадко. И без того плохое настроение становилось все хуже, и, заботясь о здоровье и нервах горожан, шериф Нордвуд решил отсидеться дома в компании камина и виски. И будь проклята эта невыносимая миссис Роквул.

Глава 13

— Кто бы сказал, зачем я здесь стою…

Мой вопрос был обращен к тяжелой дубовой двери, в то время как злой вечерний мороз, уже алчно вгрызался в щеки и нос. А я все стояла и собиралась с мыслями и эмоциями для важного разговора. Решилась я на этот визит поздним вечером, когда уже все пациенты спали. Шагала я сюда бодро, сверяясь с ориентирами, которые дала мне вдова Брок. И к двери, с зеленой ручкой я подошла гордо. А вот теперь оробела.

Вокруг дома сгущались сумерки, ветер шелестел в высохших кустах шиповника, роняя алые ягоды в свежее выпавший снег. Звезды с любопытством глядели на меня миллиардным войском. Пахло свежестью и дымом, клубившимся над крышей дома. Жилища Лингро отличались практичностью, и не отличались особой красотой. Стены из грубых бревен, крыша под дерном, маленькие и низкие окошки. Дом шерифа Нордвуда был таким же, а отличительной его чертой была огромная зеленая ручка, украшавшая грубую дверь. А еще скользкое крыльцо, где потрудился вечерний мороз, превратив в каток следы от утренней капели.

Когда мы с вдовой Брок вернулись домой, меня аж трясло от негодования и злости. Когда, пришло время идти в больницу, эмоции слегка утихли, но все еще были крайне негативными в отношении шерифа. Я была зла, разгневана и… расстроена. Последняя эмоция меня крайне удивляла.

— Только не говорите, что считаете, что я не права! — огрызнулась я, когда миссис Брок предложила попить чаю в каморке больницы.

— Не то, чтобы совсем не правы, — примирительно произнесла дама, — Эйбу я и сама иногда хочу по шее надавать. Но, мистера Нордвуда вы обидели зря.

Вот! Приехали! Шериф тут фигура неприкосновенная, ему ничего сказать нельзя и про него так же! Мой гнев разгорелся с былой силой. Я прекрасно знала отношение служителей правопорядка к домашнему насилию. Оно было одинаковым везде и всегда — полное равнодушие. Насилие над женой считалось чем-то личным, и разбираться с ним никто не желал.

— А кто по- вашему должен следить за порядком в городе? — сипло рыкнула я, чтобы не разбудить спавших в палате Лурга и Холга.

Нога Холга шла на поправку, а вот сам гном излечиваться и не думал. Он все так же орал ерунду и порывался сбежать, а потому был надежно укутан, привязан к койке и для верности периодически уколот снотворным. Лург? В его случае оставалось только ждать, что молодой и крепкий организм найдет способ возобновить разорванные нервные связи. Я врач. Я прагматик… отчаянно веривший в чудо.