Нить

И он обнял меня за талию, прижимаясь поцелуем к шее. Сердце невыносимо сжимало от эмоций. Ком застрял в горле не давая ни ответить, ни вздохнуть. Оставалось только поднять руку, чтобы обнять Лиама за шею. Закрыть глаза и выдохнуть в морозный воздух все свои страхи, боль, беспокойства. У моего счастья был морозный вкус, оно пахло зимой и немножко костром. В эту ночь я поняла, что хочу жить без оглядки на прошлое. Хочу смотреть вперед и видеть там будущее, где на меня будут смотреть пронзительными зелеными глазами.

— Я не буду вспоминать, — шепнула я, целуя Лиама в губы, — той, другой Бэа, больше нет.

И это было правдой. Только сейчас, под этим ночным небом я ощутила, что могу вдохнуть полной грудью и больше не оглядываться.

* * *

Саманта и Гари встретили Лиама удивленными взглядами. Когда шериф сказал, что пришел допросить Лиззи, то порывом родителей девочки, было отругать малышку за какую-то шалость. Но, услышав тему допроса, супруги окончательно растерялись. А вот девочка спокойно восприняла появление гостей на пороге и охотно согласилась рассказать о своей прошлой жизни. Она выглядела счастливой и увлеченной, ведь впервые ее рассказы слушали внимательно, а не отмахивались, как от врушки.

— А Джордж делал красивых птичек из бумаги, — лепетала девчушка, болтая в воздухе ногами.

Малышка сидела на высоком стуле, беседуя с шерифом как взрослая. Лиам любил эту девчушку, она всегда отличалась от других детишек разумностью и послушанием. А еще он хорошо помнил, как ломал киркой лед вместе с отцом Лиззи, пока бледная девочка лежала под ледяной коркой. Как вынимал девочку из воды и как ее откачивал дрожащими руками доктор Ферси. Старик ели дышал, потому что в свои преклонные годы пробежал от больницы до озера в рекордные сроки, и едва сам не умер на замерзшем водоеме.

— Солнышко, а Мэредит или Джордж ничего странного не рассказывали? — Лиам сам не верил в то, какие вопросы задает ребенку, но она, как и ополоумевший Холг были единственными «свидетелями» далекого преступления.

— Нет, — Лиззи задумчиво посмотрела в потолок, накручивая белокурый локон на пальчик, — они жили тихо. Джо любил охотиться…

Лиам заметил, как Бэатрис вытянулась к словам девочки. Эта маленькая женщина восхищала шерифа своей поразительной живостью эмоций. Радость, грусть, восхищение, они так живо отражались на ее лице, что вызывали немой восторг. И вспомнилась прошлая ночь, когда они были одни в целом мире, в окружении звезд и холодного ветра. Лиам не знал, что от молчания может быть так же тепло и комфортно, как и от беседы.

Ему вполне хватало того, что Бэа рядом и в ее глазах больше не плескалась та горечь и боль, которую он видел раньше. Не было нервной улыбки и опущенного взгляда. Ее пальцы не дрожали, не теребили одежду. Для него улыбка этой маленькой женщины стала солнцем, и ее одной хватало, чтобы не мерзнуть на ветру.

И сразу вспомнилось, как они засыпали в комнате больницы на узкой кровати, предназначенной для одного дежурного врача. На свою койку шериф так и не вернулся, втиснулся рядом со Бэатрис и не выпускал из объятий до самого утра. Пускай ноги пришлось забросить на металлическое изножье, и почти половина тела болталась в воздухе, съехав с матраса, было хорошо. Невыносимо хорошо.

Слово «близость» обрело свой первоначальный смысл, когда с него слетела вся пошлая шелуха, навешанная людьми. Бэа просто лежала на его плече, прижав ладонь там, где грохотало сердце Лиама. А потом стала дышать ровно и спокойно, тихо посапывая во сне. А Лиам убирал с ее лба белокурые кудряшки и с ужасом представлял, что когда-то, на этой белой коже красовались кровоподтеки и ссадины. Кто-то причинял ей боль, а Лиама не было рядом, он даже не знал о Бэатрис. А на утро они вместе пошли к Лиззи за ответами на вопросы. Не особо стесняясь, держались за руки.

— В этом мире все связаны, — пожала плечами девочка, — как нитью. Кто-то не на долго, а кто-то на вечность. Просто не всякий помнит. Но, чувствует. Вот как Мэредит чувствовала Джорджа.

— Вроде любви с первого взгляда? — подсказал Лиам.

— Да! Она сказала, что чувствовала все так, будто знала его всю жизнь. А потом призрак ей сказал, что Мэредит и Джрдж созданы быть вместе всегда.

— Какой призрак, Лиз? — осторожно уточнил Лиам.

— Дядя, — охотно отрапортовала девочка, — Джо взял с собой на охоту Мэредит и они прятались от дождя в горах.

— Где именно?

— В пещере, куда сасквочи не пускают.

— И там им явился дух?

— Да. Мэредит мне рассказала по секрету. Считала это хорошим знаком. Призрак говорил, что такие пары, как они с Джо, рождаются раз в сто лет…

Лиам задумчиво кивал словам Лиззи, но мысли путались. Где-то в глубине сознания свербела какая-то догадка, которая никак не хотела приобретать отчетливые формы. О чем-то таком Лиам читал, изучал этот вопрос. Обсуждал с коллегами. Они еще смеялись над этой теорией, считали ее бредом.

— Вы расстроились, дядя Лиам? — надула губки Лиззи, — вы тоже будете смеяться, как смеялся Джордж над Мэри?