Нить Гильгамеша

Ей потребовалось несколько мгновений, чтобы взять себя в руки и набрать в поисковой строке на галактической барахолке Айбай «Куплю грузовик класса Идрис или Барр». Выскочило несколько объявлений. Грета сделала пометку – проверить всех рекламодателей на наличие контактов с шефом безопасности «Фоля». Конечно, если безопасник ремонтной станции решил торгануть санкционным транспортном и так дешево спалился, это слишком легкая победа для старшего следователя Греты Гаар. Но не все же дела должны быть сложными? Нужны ведь в карьере и такие, которые раскрываются за пару кликов по базе данных.

Как только катер пришвартовывался к станции и погасло информационное табло, Грета встала, оправила китель.

– Почему бы этому делу не оказаться легким? – проговорила вслух, словно надеясь кого-то убедить.

Ведь было очевидно, что оно таковым не может быть, и стоит ей подтвердить в рапорте способ угона судна, аналогичный теракту на «Менанделе», как ей придется передавать дело в криминальную полицию. Грета посмотрела в свое отражение на потемневшем табло: прямая спина, лилово-розовый ежик непослушных волос, неулыбчивое лицо. В ней с трудом можно было узнать прежнюю Грету Гаар.

– Госпожа следователь, мы прибыли на «Иль». Местное время девятнадцать часов шесть минут, – сообщил голос навигатора из динамика.

Женщина кивнула, направила к уже распахнувшимся гермопереборкам, уверенно ступила на трап.

Ощущение неизбежности, насмешки, с которой Пустота смотрела ей в спину, не отпускали. Казалось, она выиграла ничего не значившую битву, но вот-вот проиграет войну.

Грета посмотрела на часы – если она поторопится, то застанет Семаль дома, сможет ее обнять и поцеловать. Креоник пискнул сообщением – Ша Себиль: шеф буквально караулил ее возвращение.

Грета отправила голосовое сообщение:

– Добрый вечер. Я провожу дочь и буду у вас. Дайте мне пол часа.

Пол часа – насмешка, я бы хотела видеть через обзорное окно, как катер с дочерью на борту войдет в транзакционное окно, как пустота схлопнется за ней, оставив на губах горьковато-кислый вкус расставания.

Грета поторопилась к лифту, на ходу набирая номер дочери.

– Я уже вернулась, не уходи без меня!

– Ну, мам, – Семаль выдохнула, – ты же не собираешься провожать меня до пирса?

– Вообще-то ради этого я застрелила парочку контрабандистов, – не моргнув глазом, соврала Грета, уже сворачивая к лифтам в жилой сектор.

Дочь звонко расхохоталась:

– Жесть, я никому не стану об этом рассказывать, иначе все решат, что я дочь сумасшедшей законницы!

Грета вбежала в кабину, с силой надавила на нужный этаж. Нетерпеливо посмотрела на цифры, меняющиеся на табло.

– Да, я на это и рассчитывала. Ты станешь моей укрывательницей!

Створки лифта, наконец, распахнулись, Грета выскочила в коридор, ускоряя шаг, поторопилась к каюте.

– Ладно, я уже побежала. В конце концов мы сегодня уже обнимались, а я не хочу опоздать, потому что следующим рейсом летит Бож Квико, а от него воняет, как из бочки с тухлыми скваррами!

Грета выскочила из-за поворота как раз в тот момент, когда дочь, вытащив в коридор сумку с вещами, запирала каюту.

– Не успела! – Грета сгребла в охапку дочь, приподняла над полом и крепко поцеловала в щеку.

– Ну ма-ам, – завопила Семаль, воровато оглядываясь.

Грета поставила ее на пол, но не выпустила из объятий, привлекла к себе и уткнулась носом в макушку.

– Не переживай, – прошептала, вдыхая и стараясь запомнить в мельчайших деталях аромат своего ребенка. – Никого постороннего нет в коридоре, никто не увидит твоей слабости…

Дочь, стоявшая перед матерью, словно проглотив кол, неожиданно расслабилась и приникла к груди:

– Я тебя люблю.

– И я тебя…

И вот так они стояли, оттягивая мгновение расставания. Конечно, оно не навсегда, а только на четыре месяца, до следующих каникул. Зато там у них будут целых две недели, и если Грета хорошо поработает и сумеет взять отпуск, они махнут на Исиду и будут все две недели плескаться в океане и есть сливочных устриц.

Дочь отстранилась первой:

– Пора, мам.

Она посмотрела в глаза. Грета моргнула, чтобы не расплакаться – дочь стала совсем взрослой: в прошлый раз она не сумела даже себя заплести, а сейчас уже причесалась так, что волосок к волоску лежал.

– Ты у меня красавица…

Девочка отмахнулась:

– Да ну тебя, мам. Не красота ценна в женщине, а умение ценить время, – отшутилась клириканским афоризмом. – А я уже совсем опаздываю.

Грета улыбнулась, выпустила дочь из объятий. Времена изменились, сейчас никто и не вспомнит, как на самом деле заканчивалось это изречение. А Грета помнила. «Не красота ценна женщине, а умение ценить время мужчины». Пожалуй, такие изменения – лучший показатель взросления цивилизаций.

– Хочешь, я тебя провожу? – спросила с надеждой.

Дочь округлила глаза:

– Не надо!

Грета вздохнула – она не была удивлена. Отмахнулась.

– Ладно, иди-иди.

Семаль еще раз порывисто обняла мать и поторопилась к лифту, на ходу уже набирая кому-то сообщения и мысленно отдаляясь от матери.

«Вот так скоро совсем улетит», – с грустью подумала Грета.