Нить курьера

Нельзя ли узнать, кого вы утопили вместо меня, ведь речь идет все же о человеке? — спросил меня Брунер по окончании допроса

— Вы хотите спросить ни кого, а что? Что же, пожалуй, я вам отвечу. В канал выброшен камень. Большой камень, каких немало на берегах голубого Дуная. Пусть этот пустяк вас не беспокоит.

— Да, я так и думал…

Скорчив гримасу, он поклонился и ушел, сопровождаемый конвоиром…

Глава шестая. Рука предателя.

Он сидел передо мной, этот пожилой майор, с совершенно седой, как пряди льна, шевелюрой, красный от, смущения и досады, и говорил как-то неуверенно, застенчиво:

— Может, я это зря, но меня интересовала попутная автомашина, чтобы доехать до места службы. Я приехал из отпуска и на привокзальной площади искал машину. И вот, это была лишь секунда, в окне машины мелькнули гимнастерка, и пилотка. Я побежал, но вместо пилотки увидел шляпу, а под ней высоко поднятый воротник зеленого пыльника. И еще шарф… Нет, только уголок шарфа, такого же коричневого, как шляпа. В это время машина рванулась с места и затерялась в вокзальной сутолоке. Но я все же успел разглядеть номер W 35–16. Здешний.

Номер автомашины майор назвал твердо.

— А может быть, пока вы бежали, одна машина ушла и на ее месте оказалась другая?

Майор нахмурился. Он молчал, теребя уголок зеленой суконной скатерти, которой был застлан приставной стол. Наконец, с сомнением покачал головой:

— Нет, я видел гимнастерку, пилотку. Он еще до сих пор у меня в глазах, этот темно-зеленый цвет, мелькнувший в окне машины. Я ведь не спускал с нее глаз, бежал за ней в надежде догнать. И вот… та же машина, но… вместо пилотки — шляпа…

— Интересно, — заметил я.

Я рассказал то, что видел, решил, что молчать об этом, может, даже преступно.

— И все же две недели молчали?

— Да, — невесело подтвердил он. — Но ведь я не мог уяснить все сразу, не мог поверить своим глазам… Однако и забыть тоже не смог. Потом обдумывал, взвешивал. Да и дел было много.

Светлые его глаза смотрели на меня простодушно и немного испуганно. Помолчав, он откровенно спросил:

— Что же теперь делать?

— Теперь, — сказал я, — вам придется все рассказанное подробно изложить на бумаге.

И я подвинул к нему бумагу и ручку…

— А сумею ли я все описать, как надо?

— Это уже не так трудно.

Майор начал писать, а я задумался.

Я вспоминал другие случаи, уже известных мне «обдумываний», «взвешиваний», «уяснений», которые, в конечном счете, давали козырь в руки врага.

Неужели и этот пожилой седой майор не понимал, что значит на две недели утратить след?

Четырнадцать поездов пришло уже после этого с востока, и столько же ушло на восток. Двести восемьдесят вагонов, а врагу нужна всего одна полка…

«Но… я не мог поверить своим глазам… Да и дел было много» вспомнил я возражения майора.

А жаль! Но как научить человека бдительности?

Я ходил по кабинету, время от времени посматривал на пишущего майора. Тем временем он приподнял голову, медленно повернулся ко мне.

— Написал, — покашливая, сказал он.

Я приблизился к столу.

Что ж, оставьте. Если понадобитесь, может быть, еще побеспокоим вас.

Попрощавшись, он повернулся по-военному и вышел, плотно закрыв за собой дверь.

Я сел к столу и углубился в чтение.

«Так, — рассуждал я, просматривая записи, сделанные майором. — Переодевающийся солдат… Если он сошел с поезда, значит, либо возвратился из отпуска, либо прибыл в командировку из какой-то воинской части, расположенной в Венгрии. Придется запросить данные на всех военнослужащих, вернувшихся из отпуска и прибывших'в командировку в Вену в указанный майором день.

А сейчас к Федчуку — доложить и посоветоваться».

И я аккуратно сложил бумаги в папку.

Федчук сидел за столом, просматривая корреспонденцию. Подняв глаза, он приветствовал меня кивком головы.

— Новое дело, — сказал я и протянул ему папку.

Читал он спокойно, даже, казалось, безразлично. Но чем

больше углублялся в чтение, тем больше разгорались его глаза.

Когда поступило сообщение? — отрывисто спросил он.

— Только что.

— А произошло событие?

— Две недели назад.

Он молча повернулся к своему сейфу, пошарил где-то в глубине и протянул мне запись перехваченной и расшифрованной криптограммы.

— Читайте.

На форменном бланке было отпечатано несколько слов:

«Русский солдат оформлен. Поступили первые сообщения. Срочно шлите инструкции, средства. Шварц».

Перечитав эти строки, я почувствовал знакомое волнение— оно начиналось, когда жизнь сталкивала меня с опасностью.

Взгляд Федчука скользнул по бланку дешифрованной криптограммы.

— А что, — спросил он, все больше хмурясь, — если эта криптограмма имеет прямое отношение к случаю, описанному майором?

— По времени все сходится, — сказал я. — Криптограмма отправлена ровно через неделю после события, описанного- майором.

— Можно предположить, что в наших войсках орудует предатель. Во всем этом необходимо разобраться.

— Я уже кое-что наметил, — доложил я, — но мне не была известно о передатчике.

Федчук взял криптограмму и закрыл в сейф.