Нить Лекаря

Шли годы… Серёжа подрастал. Мы назвали нашего сына в честь отца Юли, человека сердечного, сильного, мужественного. Мальчик рос очень смышлёным, веселым. Как все дети Серёжа отличался любознательностью, его интересовало всё, что попадалось ему на глаза. Он трогал, щупал, тянул в рот любую вещь, оказавшуюся в маленьких ручках. Игрушки особо не жаловал, предпочитая им предметы полезные, особенно мои медицинские инструменты, флакончики, баночки, которые стремился достать, если вдруг случаем находился поблизости. Поэтому мы с Юлей, когда брали Серёжу на руки, старались держать его подальше от опасных штучек. Казалось, ничего не могло омрачить наше семейное счастье. Но, видно, не суждено было сыну стать взрослым. Жизненный путь Серёжи оборвался в ранние школьные годы. Случилась трагедия летом в один из жарких июльских дней. С друзьями он пошёл искупаться на реку и оттуда больше не вернулся. Мы с женой бывало любовались им, стоя на берегу, восхищались его умению ловко плавать, глубоко нырять. Но в тот раз навыки Серёжи оказались роковыми. На спор он заплыл очень далеко и, видимо, попал в сильный водоворот, чем была знаменита та река. Она то и утащила в свои недра храбреца. Новость о смерти сына подкосила нас обоих. Точно свет везде погас и настала вокруг тьма. Никакие слова утешения, поддержки, искренние слова соболезнования не доходили до сердца. Дом опустел враз. Не было слышно больше детского смеха, пропала живость. Всё вымерло внутри. Игрушки Серёжи, его одежда, другие вещи вызывали невыразимую тоску от безвозвратной утраты. Слёзы наворачивались сами собой и начинали душить. В особые минуты отчаяния мы с женой сидели рядом, я держал её руки в своих руках и вместе преодолевали захлёстывавшие нас волны несчастья. Долго не отпускала печаль, очень долго. Но время лечит, хоть порой и требуется на выздоровление длительный период. В конце – концов жизнь взяла своё. Мы оправились от трагедии, но после этого случая Юля больше не могла иметь детей. Сильный страх потерять ещё раз ребёнка оказался выше её сил.

Однако, когда я привёл Колю в наш дом, она всю нерастраченную любовь направила на мальчика, и первая заговорила о необходимости его усыновления. В ней вновь проснулись дремавшие до сей поры материнские чувства, которые теперь бурным потоком изливались на вновь обретшего семью сироту. Я благодарил Бога за его милость к нам, за заново возвращённое счастье иметь и воспитывать ребёнка. Но больше всего меня радовала моя жена. Те перемены, что пришли в наш дом вместе с Колей растопили её и сделали прежней, веселой и жизнерадостной. Только сейчас я понял, как мне не хватало её света и заряда. Может быть, была в том и моя вина. Я много думал об этом…

«Прибываем!» – услышал я голос проводника и посмотрел машинально в окно. Поезд неспешно пробирался среди составов, каких-то цистерн и потом, наконец, вкатился, пыхтя на вокзал. Остановился. Попрощавшись с проводником и другими пассажирами, вышел на перрон и глубоко вдохнул вечерний свежий воздух. После затхлого вагона даже прокуренная станция меня взбодрила. Кто-то толкнул в плечо и даже не оглянувшись поспешно побежал в своём направлении. Я взял свой чемодан и небыстро пошёл к выходу в город.

– Фридрих Карлович! – окликнул меня чей-то радостный голос. В мою сторону шёл молодой офицер. – Фридрих Карлович – повторил он моё имя.

Когда незнакомец подошёл вплотную, то широко и открыто улыбнулся.

– Здравствуйте! Фридрих Карлович, не помните меня?

Я силился вспомнить, где мы встречались.

– Здравствуйте, товарищ майор. Извините, что-то не припомню вас.

– Первые месяцы войны… Наш госпиталь находился как раз в вашей больнице, и вы лично оперировали меня. Мне тогда все говорили, что я чудом выжил, если бы не ваши руки лежать бы мне уже в могиле. А так я всю войну прошёл и больше ни одной царапины. Знающие люди сказали, вы теперь нечто вроде крёстного отца для меня. Вспомнили?

Да, я вспомнил. Привезли к нам совсем «плохого» младшего лейтенанта. Ранение у него было очень тяжёлое, и как он ещё дышал было даже для меня, бывалого врача, загадкой. Да, у человеческой природы много тайн, недоступных разуму.

Делая обход раненных, отдал спешное распоряжение готовить новоприбывшего к операции. На редкость живучим и выносливым оказался организм у этого бойца. Буквально с того света выкарабкался.

В бреду всё обещал родину защищать до последней капли крови. Стонет, боли сильные терзают, а всё оружие просит дать – «врагов бить».

Когда немного поправился и говорить смог, то рассказал какую ненависть к фашистам питает. Насмотрелся на их злодеяния в отношении мирного населения и поклялся истреблять всех «до последней капли крови».

Я был очень рад видеть «лейтенанта» живым и здоровым.

– Как же такого забудешь?! Вы весь медперсонал нашего госпиталя на уши поставили. Дай вам винтовку и всё тут, да чтоб патронов побольше.