Нить меж двух миров (СИ)

- Ох, надо будет поучить тебя речи человеческой, а то ведь и поговорить окромя Димитрия не с кем. - Алия почесала серое ухо, и кот затих, мурлыкнул протяжно, соглашался. - Хороший он… Наверняка уж и приглядел кого. А моя беда иная, сердце вернулось, теперь одно указывает, а головой-то я понимаю, что нельзя. Из-за ошибки чужой платить большую цену - глупость. Явился же этот Терентий с Аксиньей по моё счастье.

Птица слетела на подоконник, будто знакомое услышала. На сердце у Финиста гадко сделалось. Не сумел добром вызнать, обманом пришлось. А как об том сказать? Прогонит ведь, уже почитай взяла себе защитника, обещалась ведь господину Солнечному. Его, Сокола, выбрала!

- Знаешь… Вся эта история даже забавная. Финисту счастье тоже полагается. Может, с Аксиньей оно и лучше будет? Не осудят, что с иномирной связался, Ивану хлопот меньше. - девушка говорила, стараясь успокоить бешено рвущееся сердце, - Вот только мне от этого хоть к колодцу глубокому беги. Смотреть противно. И к чему мне защитник? Только смех один! Живи с одной, а от зла другую береги… Нешто попросить господина, чтоб Димитрия поставил рядом?

Кот вдруг изловчился, вырвался и укусил хозяйку за палец. Мол, дурного чего надумала? Не нравились ему настроения такие, а сокол на окне и вовсе, что мёртвый сидел. Только скрежетал когтями острыми от досады. Ничего сделать не мог…

“Пошто ты слова такие говоришь? Аксинья? И что теперь, мне птицею к тебе прилетать? Не гони, остаться позволь.” - вдруг щёлкнул клювом, да так громко, что Бран под лавку забежал. Княжна только смотрела на него, подозревала ли? - “Снова сердце болит. Я защитник твой, богами поставленный!”

Алии вдруг послышалось как кричит кто-то в голове её, рвётся. И больно, и страшно. Когда Марк умер, и то легче было. Не так противно. А может, она уже и забыла, как настоящее сердце болит? Сколько уж лет прошло. Вдруг сила какая-то злая к полу прижала, душит, руки выкручивает, в уши льётся страшной песней. Всего-то и смогла, три раза ударить кулаком об пол.

Бран тут же выскочил, стал кругами ходить, да не справился. Мечется кот, на дверь поглядывает. Не выдержал, завопил жалобно и в дверь то когтем, то боком. А ну, как есть кто, услышит?

Финист заметил перемену странную, да ему никак не обратиться здесь было. Только если кто пером его облик развеет. А у девушки лицо меняться начало, синеть. Кот в двери бьётся, не может никого позвать, а он… Горе-защитник, сидит да смотрит.

Над княжной появилось что-то тёмное, и Алатырь померк, словно силу утратил. Не выдержал Финист, влетел в комнату и закружил, силясь сбить крылом то, что никто не видел.

Зелёные глаза стеклянными сделались, невидящими. Альке до того противно было, что бороться смысла не оставалось. Жаль только так умирать приходилось. Её кто-то словно изнутри когтями рвал, больно.

- Улетай, не смотри! - увидела вдруг человеческую душу, вместо птицы. Круг, другой и чётко уж видать глаза васильковые. Финист? Он здесь откуда? Не может быть того. - Улетай!

От крика пошатнулся сокол в воздухе, и упал, аккурат на грудь девичью, об Алатырь головой ударяясь. Запахло в воздухе кровью, неприятно, горько. Сердце, кажись, остановилось, только шум в ушах противный. Финист понять не мог, кому смерть пришла. Так и лежал бы, руками-крыльями обнимая девушку, да только отворилась дверь. Стражник торопливо убрал птицу в сторону и принялся Алию выручать. Из кармана выглянул маленький флакон живой воды.

- Княжна, ты чегой-то? Гляди на меня, дыши! - прошептал тихонько, водицей чудесной без толку было, но девушка оттаяла. - Елена Гориславна, дыши, сейчас… Сейчас Колобок вернётся. - говорил уверенно.

Финист лежал в стороне и смотрел беспокойно. Сил подняться и улететь найти бы, раз уж так справились. В бок, под крылом ткнулось мокрое. Бран, видно учуял знакомое, теперь подталкивал, прихватил за шиворот зубами и поднял. Взлетел сокол, крикнул протяжно и был таков.

Почти сразу же вкатился Колобок, за ним Иван и Светозар.

- Ну чего тут… - Муромец застыл, увидев как сестра на полу лежит. В другое время посмеялся бы, точно картина “Грозный царь и сын его, царевич Иван”. - Она жива?

- А чего сделается? Алатырь защитил, водица живая силу восполнит скоро. - волшебник осмотрел девушку, и кивнул на кровать. Димитрий сразу понял. Объяснил сбивчиво, что его кот позвал. У княжны защитник смелый оказался, людям всем в пример. Только Светозар хотел напомнить, что свидетель такой делу не поможет. Явился Микула с травой красной, посыпал коту на голову.

- Вы чего? Да я за хозяйку всех покусаю! - хрипловатое, почти злое шипение, - Здесь птица бывала, такая, как павлин, крас-с-сивая.

На него смотрели с опаской и удивлением, Иван даже по дереву стукнул трижды.

- Ай, вы ж всё одно не разумеете. Будете искать, покуда хозяюшка моя спит крепким сном.

Первым говорил Димитрий, хоть и в новинку ему было слушать чародейства.

- Была птица, сокол. Я захожу, а он лежит, будто крылами обнимает. И навроде плачет жалобно, клювом щёлкает.