Нить меж двух миров (СИ)

Иван смотрел на него во все глаза, да соображать начал. Кто мог ещё такое утворить? Только один охотник и есть.

- Ясный Страус?

Финист кружил над городом, над рекою ближней и рощей, где любил отдыхать да рыбу ловить. Ничего не радовало, в сердце страх поселился, а ну, как не сможет девица выжить? То странное чудище-тень никто призвать не мог, сам богатырь не злился, но и княжну понимал.

“Ох, только бы спасли…” - о себе и в мыслях нет, забыл, что и сам умереть может. Сокол, конечно, выковал маску безразличия, но таким дурнем отродясь не был. Радовался успехам ближнего, жил подвигом ратным да помощью людям. Умел и сеять, и дрова рубить, а ежели нужда - избу справить. Одно только мешало - заключение его каменное. Недолгое было, три месяца, но уж больно тягостное. Для души свободной самое пекло, быть неподвижной, скрытой даже от солнца ясного.

Финист видел перед собой рыб и чудищ морских, что плавниками его оплетали, глазами пустыми сверкая. Иногда перед ним падал новый богатырь. Думать было страшно, что собратья переживают и он утешал себя мыслью, что спят они просто. Душа мол, птичья, только ему досталась, всё на свет рвётся. Утешал себя, вспоминая славные отроческие годы, мать родную, да отца. Тем и жив остался, а как пропала ворожба, вышел наконец из водицы постылой и скорее летать. Долго кружил в облаках, на солнышке грелся да с другими птицами ворковал. Новостей-то накопилось! Так и прознал о новом богатыре, Иване чудном. Что был у Ильи Муромца сын, то все знали, да пропал. Финист тогда на заставе был у горы западной, Лысой, где часто Змеевичей видели. Нечисть ту и загнал в один из гротов, да закрыл великим камнем. С дружиною своею, но попался Варваре один, сталбыть, пока нечисть изводили прибрать их не требовалось, дали пожить спокойно. После на берегу морском свиделся с товарищами.

От пташек вольных и о князе Гориславе узнал, что убили его подло. Доброго правителя потеряло Белогорье, вот только дочка его исчезла. От соловушек слышал, что видели девицу такую у лесов южных, где гора Синяя стоит, на солнышке хрусталём блещет. Мол, живёт там знахарка одна, тихая.

Вороны задиристые сказывали, в топях болотистых видели кафтан красный. Кому верить, Финист не знал и решил для себя тоже - княжна сгинула. Илья Иванович встретил его радостно, избу выделил, было всего вдоволь: и службы, и отдыха. Летал иногда только меж горами, глядел на девиц разных. Южные леса не порадовали, там старица древняя обитала.

Долго Сокол принимал новый порядок, с причудами да тарахтелками младшего Муромца свыкался. Чудное, а громкое…

Что же он к девице иномирной чувствовал? Уж точно ласковой была, не задиристой, как Ванюша Муромец, но и чудной поболе. Дикой, осторожной и грустной, лишь глаза сверкали изумрудом лесным, сердце грели. И подумать нельзя было, а оказалось княжна это и есть. Обрадовался Финист вначале, что хоть кровь княжескую Варвара-лиходейка не до конца сгубила. Та ведьма постылая княгиней стала при муже, Добрыне Никитиче. Околдовала, видать.

Подумал после, что славно жить в Белогорье станется при такой-то власти. Девица была к разным диковинам и хитростям способна. Через топи провела их, когда цельных два богатыря бесполезны оказались, кикиморой заморочены. Да колдовство Яги не спасло - не пропустили топи знахарку. Так бы и сгинули, но и сами спаслись, и кикимору накормили страданьями.

Соколу горько бывало, когда Алия о своём мире вспоминала, о жизни прежней. Хотела уйти, но судьба иначе решила, а боги великие помогли тому.

“Проку теперь мало, чего ж мысли мои сделают доброго, коль сам однажды проклял?” - подумал, уже человеком обращаясь. Остался в одной рубахе красной, доспех в избе лежал. - Идти надо в город, разведать. Поздно.

Летние ночи тёплыми были, а все-ж Финист от холодка неясного маялся, отгонял подальше мысли.

“Хорошо всё будет, Алатырь сильный камень, сбережёт.”

Обнаружил только, что по скуле кровь горячая будто бы текла, и голова кружилась. Смотреть прямо, смотрел, а всего не видел.

- Где меня так приложило? - удивился, уже дома, перед зеркалом мутным. Вспомнил, как от вида княжны беспомощной сердце рвалось, крылья не держали. Запах крови вернулся. - Так это я об Алатырь? Ох, голова моя бедовая!

Комментарий к 24. Кровь на перьях

За визуализацию облика Димитрия можно брать Евгения Шварца. Автор сам хэдканонит её.

*Финист по хэдканону автора простоял в воде три года и на момент событий ему примерно 26 лет.

Под водой время текло чуть иначе, медленнее, поэтому и срок показался таким.

========== 25. Без огня гореть ==========

Комментарий к 25. Без огня гореть

Оставляйте комментарии, это помогает увидеть недочёты и внести правки. А ещё очень мотивирует.

***

В тереме княжьем по первой только неспокойно было, а там уж Алия глаза открыть смогла и выдохнули все. Опять не говорила, знаками все показывала. Бран тут же к ней под бок улёгся, грел.

- Ты чего пугаешь? Ну что за фигня? - Иван от досады разворошил волосы, когда рядом сидел. Девушка улыбалась и только.