Нить Ориона

Закрыв дверь на защелку, Аркадий достал из сумочки небольшой бутылек и портативный аккумулятор для смартфона. Из-за своего высокого роста он ненавидел маленькие туалеты в самолетах, но в данном случае особого выбора не оставалось. Произведя несколько несложных манипуляций с аккумулятором, мужчина освободил его от крышки: на открывшейся плоской поверхности гаджета отчетливо выделялись десять, подписанных мелким шрифтом, пятен, каждое размером со среднюю монету. Распылив на кончики пальцев прозрачный спрей, Дружинин принялся дуть на руку. Когда жидкость немного подсохла, он поочередно приложил каждый палец к соответствующему пятну на приборе. На твердеющем силиконе проявились четкие папиллярные узоры. Дождавшись, когда тончайший слой окончательно высохнет, Аркадий повторил все то же самое и со второй рукой. С помощью освежителя воздуха избавившись от кислого запаха силикона, он вышел из туалета и двинулся в сторону своего места, протискиваясь между скопившимися в очередь пассажирами. Устроившись в кресле, Дружинин еще раз взглянул на свои пальцы и удовлетворился результатом – несколько домашних тренировок не прошли даром. Откинувшись на спинке, мужчина посмотрел на свои часы: до приземления в Варшаве оставалось еще тридцать минут.

Глава 6

В оставшиеся до посадки минуты, Дружинин успел написать очередное довольно объемное сообщение Даше, рассчитывая, что, как только он отключит режим полета, смартфон тут же перешлет его адресату. Какими конкретно словами донести до жены причину столь скоропалительного отъезда и последующего длительного отсутствия, Аркадий на протяжении целого часа обсуждал со всей новой командой. Возможно, только благодаря этому, объяснение с супругой оказалось не таким сложным и напряженным, как он опасался. Дарья отчетливо поняла, что непростая миссия мужа должна в конечном итоге избавить ее от столь неожиданно свалившегося смертельного недуга, что многие нюансы по целому ряду причин Аркадий не может рассказывать, и что он сделает все возможное и невозможное, чтобы добиться своей цели. Хоть эти слова и противоречили установкам Торпеды, мужчина все же счел необходимым обмолвиться, что действовать он будет в составе группы единомышленников и временами за пределами страны. Женщина спокойно восприняла и эту информацию, лишь только попросив мужа, по мере возможностей выходить на связь хотя бы сообщениями. Клятвенно пообещав это, Дружинин усадил Дашу на свои колени и на протяжении долгого времени не выпускал ее из своих объятий, аккуратно поглаживая белокурые локоны и нашептывая в ухо нескончаемый поток ласковых слов. По едва уловимым вздрагиваниям супруги, он понял, что она едва сдерживает себя, чтобы не разрыдаться во весь голос. Осознание этого, словно тисками, сжимало сердце Аркадия, в этот момент он ощущал себя последней скотиной, бросающей любимого человека, наверно, в самый сложный момент жизни. Одновременно с этим мужчина понимал, что его новые друзья предоставили ему реальный шанс на исправление этой фатальной ситуации, и он никогда не простит себе, если всеми силами не поможет им в исполнении задуманного.

Служащий польской таможни оказался здоровенным двухметровым гигантом с густыми русыми усами. Используя метод Выкрутаса, Дружинин мысленно превратил поляка в американского ковбоя: в широкополой шляпе, с изрядно изжеванным окурком сигары в зубах и с длинным дымящимся револьвером в руке тот легко подходил на роль лихого и немногословного грабителя почтовых дилижансов. Однако, даже несмотря на перевоплощение, таможенник заставлял ладони писателя покрываться слоем предательского пота, Аркадий с ужасом представлял себе, как отклеиваются его поддельные отпечатки пальцев, как ему заламывают руки и как вместе с другими сокамерниками-нелегалами он пытается наладить диалог с охраной тюрьмы, пытаясь вспомнить из старых фильмов хоть какие-то польские слова. Но, к большому счастью мужчины, все процедуры прохождения таможни, включая сканирование отпечатков, были довольно быстро и успешно преодолены. Уже усаживаясь в экспресс до города, Дружинин положил под язык очередную успокоительную таблетку: сердце продолжало колотиться в бешеном ритме и грозило выскочить из груди в самый неподходящий момент.