Нить, сотканная из тьмы

— Вы знаете, что просить об этом нельзя, — сказала я. — И мне очень жаль, что вы так поступили.

После этого хитрый взгляд узницы стал угрюмым, она отвернулась и обхватила себя руками.

— Ну и черт с тобой! — бросила Джарвис вполне отчетливо, но так, чтобы не расслышала надзирательница, хрустевшая башмаками по песку.

Даже странно, что ее брань меня почти не тронула. Я лишь смигнула, и узница скисла от моего спокойного взгляда. Подошла надзирательница.

— Берись-ка за шитье, — мягко сказала она и, выпустив меня, замкнула решетку.

Джарвис потопталась на месте, затем подтащила к себе стул и взялась за работу. Она уже не выглядела кислой и угрюмой, но лишь такой, как Дауэс, — несчастной и больной.

Было слышно, что юные помощницы миссис Брэдли еще пробираются через камеры отряда «Е», я же спустилась в зону «Первого класса», которую обошла в сопровождении мисс Маннинг. Разглядывая заключенных, я поймала себя на том, что пытаюсь определить, кому же из них так хотела передать послание Джарвис. Наконец я весьма безразлично спросила:

— У вас есть заключенная по имени Эмма Уайт?

Имеется такая, ответила мисс Маннинг, угодно навестить? Я покачала головой и, замявшись, сказала, что просто одна узница из отряда миссис Джелф очень ею интересуется. Кузина, как бишь ее... Джейн Джарвис?

— Про кузину это она вам сказала? — фыркнула мисс Маннинг. — Она ей такая же родственница, как я!

Уайт и Джарвис известны всей тюрьме как «подружки» — «что там твои влюбленные»! Во всех тюрьмах, где доводилось служить мисс Маннинг, всегда найдутся зэчки, которые этак «дружат». Все из-за одиночества. Она своими глазами видела, как крутые бабы чахнут от любви, потому что втрескались в какую-нибудь девицу, а та воротит нос или уже обзавелась подругой, которой отдает предпочтение.

— Глядите, мисс, чтоб кто-нибудь не попытался сделать подружку из вас! — засмеялась мисс Маннинг. — Бывало, зэчки влюблялись в своих надзирательниц, и тогда приходилось отправлять их в другие тюрьмы. Когда их увозили, они закатывали такую истерику — чистая комедия!

Она вновь хохотнула и повела меня дальше; на душе остался осадок, ибо я уже слышала разговоры надзирательниц о «подружках» и сама употребляла это слово, и было неприятно обнаружить его именно такое, неизвестное мне значение. Еще было противно, что меня хотели вслепую использовать в роли посредника тайной страсти Джарвис...

Мисс Маннинг подвела меня к решетке и шепнула:

— Вот вам Уайт, о ком так печется Джейн Джарвис.

Я заглянула в камеру и увидела дородную желтолицую девицу, которая шила холщовый мешок, щурясь на ряд кривых стежков. Заметив нас, она встала и сделала книксен.

— Все в порядке, Уайт. О дочке что-нибудь слышно? — сказала мисс Маннинг и, повернувшись ко мне, добавила: — Ее дочурка осталась на попечении тетки. Но та дурного нраву — верно, Уайт? — и мы боимся, что девчонка тоже пойдет скверной дорожкой.

Вестей не получала, ответила Уайт. Наши взгляды встретились, но я отвернулась и, оставив мисс Маннинг у решетки, попросила другую надзирательницу сопроводить меня к выходу. Не терпелось уйти, и даже сгущавшиеся сумерки и дождь, омочивший мое лицо, меня обрадовали, ибо все, что я сегодня видела и слышала — больные, самоубийства, сумасшедшая с крысами, «подружки», смех мисс Маннинг, — показалось чудовищным. Я вспомнила, как после первого посещения тюрьмы вышла на свежий воздух и вообразила, будто мое прошлое накрепко пристегнуто и забыто. От дождя накидка моя отяжелела, темные юбки с налипшей к подолу грязью стали еще темнее.

Домой я вернулась на извозчике и долго с ним расплачивалась, надеясь, что мать это увидит. Она не увидела, поскольку в гостиной экзаменовала новую служанку. Девушка — приятельница Бойд, но постарше; она уверяет, что очень хочет занять вакансию, а с привидениями ей возиться некогда. Полагаю, Бойд, замученная матерью, ее подкупила, ибо на прежнем месте девушка получала жалованье лучше. Впрочем, она сказала, что готова поступиться шиллингом в месяц ради отдельной комнатки и собственной кровати, поскольку сейчас ей приходится квартировать с кухаркой, у которой «дурные привычки»; кроме того, ее подруга служит в доме неподалеку, и хочется быть к ней поближе.

— Не знаю, не знаю, — сказала мать. — Второй горничной не понравится, если вы вздумаете манкировать своими обязанностями. Известите подругу, что навещать вас нельзя. Я также не потерплю, чтобы в ущерб службе вы сами бегали по гостям.

И в мыслях не держала! — ахнула девушка, и мать согласилась на испытательный срок в месяц. Приступать в субботу. У новенькой лошадиное лицо, зовут ее Вайгерс. Приятное имя, а вот Бойд мне никогда особо не нравилось.

— Жаль, что она такая дурнушка, — сказала Прис, глядя в окно на уходившую служанку.

Я улыбнулась, но затем возникла ужасная мысль. Я вспомнила Мэри Энн Кук, которой домогался хозяйский сын, и подумала, что в доме бывают мистер Барклей и мистер Уоллес, порой заглядывают приятели Стивена... Нет, хорошо, что девушка не красавица.