Нить судьбы

— Благодарю тебя, государыня, — Медведев почтительно принял грамоты, — я с удовольствием выполню твое поручение.

— И еще одна личная просьба, Василий. Нет ли у тебя какого–нибудь человека грамотного и образованного, и при этом преданного и умеющего хранить тайны? Мне нужен свой канцлер. Александр официально назначил мне очень хорошего канцлера Ивашку Сапежича, но все же он человек Александра и я не уверена — будет ли он хранить мои секреты, если, паче чаяния, узнает что–либо, чем мне не хотелось бы огорчать любимого супруга… Иногда мне надо бы написать матушке что–нибудь такое, о чем никто не должен знать… Да мало ли что…. Так вот нет ли у тебя на примете такого человека?

— Есть, государыня. Это человек, который умеет верно служить своему хозяину. Он родился и вырос здесь, в Литве, он знает нравы и обычаи литовского княжества, он образован и умен. Это Юрок Богун, бывший когда–то канцлером князя Федора Бельского. Потом он долго сидел в темнице за участие в заговоре, затем по указанию твоего супруга, был отправлен в Московское княжество. Там, выполнив порученное ему дело, он оказался у меня, и теперь управляет моим поместьем.

— Ты можешь поручиться головой за него?

— Да, государыня.

— И ты мне его уступишь?

— Я думаю, что за эти полтора года мой сын уже научился сам управлять поместьем, а Юрок способен на гораздо большее, и полагаю, что должность твоего личного канцлера — это как раз по его способностям!

— Ну что ж, тогда поезжай и возвращайся вместе с ним.

Елена протянула руку, и Медведев почтительно поцеловал кончики ее пальцев.

…Перед отбытием в Москву Василий с Анницей устроили прощальный ужин, на который пригласили Андрея и Варежку. Андрей просил Василия передать приветы всем друзьям на Угре — Картымазову, Бартеневу, Левашу Копыто, а Варежка — всем бывшим Антиповым людям, которые помнили ее еще десятилетней девочкой.

Как обычно зашел разговор о детях, и выяснилось, что Настя Медведева и Дмитрий Святополк — Мирский гораздо больше преуспевают в боевых искусствах — Дмитрий прекрасно фехтует, а Настя, должно быть, унаследовала от матери искусство стрельбы из лука: она попадает в цель с расстояния в десять саженей девять раз из десяти. А вот Алексей и Анна Медведевы гораздо более склонны к наукам, и занятия боевыми искусствами даются им тяжело, хотя, может быть, это потому, что они еще маленькие.

Варежка успела пообщаться с Алешей, и воспоминания о Татьем лесе и о детской жизни до монастыря так растрогали ее, что она даже прослезилась.

Когда они возвращались домой в карете, Андрей обнимал и успокаивал ее, но Варежка всегда такая мужественная и стойкая вдруг проявила невиданную доселе слабость:

— Милый, любимый, — говорила она, вытирая слезы и обнимая мужа, — любовь к тебе превыше всего, иначе я бы не могла так долго тут жить…. Ты даже не представляешь себе, как мне тяжело и одиноко, особенно когда тебя нет рядом. Меня все вокруг давит и оглушает…. Ведь здесь никогда не бывает тихо, даже глубокой ночью…. Если бы не ты, любимый, и не наши дети, я бы и дня здесь не прожила.

Андрей ласково обнимал ее, гладил по голове и приговаривал:

— Ну что ты, любимая, успокойся. Вот заработаю денежек, и построим дом в лесу, далеко от города. Ради тебя я готов каждый день скакать по пятьдесят верст на службу, только чтобы ты была счастлива, солнышко мое…

…Утром следующего дня Медведев покинул свой дом и отправился к южным воротам Вильно. Он хотел выехать вообще на рассвете, но мелкие домашние заботы, отправка детей на учебу, и затянувшееся прощание с Анницей, привели к тому, что выехал он только к полудню.

Улицы города были переполнены, и ехать верхом стало трудно — постоянно на пути встречались препятствия, и самым тягостным из них оказалась встреча с похоронной процессией.

Медведев приостановил коня, снял шапку и перекрестился, пока шествие двигалось мимо.

Особой печали этому шествию предавал тот факт, что на кладбище везли два гроба: один большой и один совсем маленький, должно быть с умершим младенцем.

Не было в это время в городе Вильно никакой эпидемии, никакого мора, стало быть, просто это какой–то другой печальный случай. Первыми за гробами шли двое мужчин — молодой и старый.

Медведев сразу узнал обоих: это был тот старик, который пристально и недоброжелательно глядел когда–то на Андрея, и разузнать о котором Василий послал Алешу.

Князь Юрий Михайлович Четвертинский, и его зять…. А рядом с ними тогда стояла молодая беременная женщина, Алеша сказал: «дочь князя Четвертинского». Неужели это она там, в гробу, и младенец ее…. Нет, не может быть — прошло полтора года!!! Возможно это уже второй? Но все равно — это очень грустно, когда умирают молодые женщины и дети.