Нить судьбы

– Пойдём, Надийка, я тебе свои новые наброски покажу, может, чего подскажешь, как лучше сделать, – сказал Влас.

– Идём, дядя Влас, – ответила девушка, она подхватила крёстного под руку, и они зашагали вглубь дома, в дальнюю комнату.

Захариха с Лидией Николаевной направились на кухню, пить чай и беседовать.

– Вы тоже долго не возитесь там, приходите к нам, – велела Лидия Николаевна.

– Придём, – крикнула на ходу Надийка.

Текло время, тихо тикали на стене ходики, из комнаты слышалась неторопливая беседа Власа и Надийки.

– Что-то они засиделись, – сказала Лидия Николаевна, глядя на Захариху, – Идёмте, позовём их. Заодно и дом посмотрите, ведь вы впервые, поди, у Власа?

– Да были раз, – ответила Захариха, – Да только тогда Влас странный был какой-то, мы и ушли скорёхонько. Так и не знаем, что это с ним было. Надийка ему в тот день картину принесла в подарок, сама она её вышила. И лишь только она её Власу-то показала, как с тем и сделалось что-то. Будто по голове его ударили. Замер, не слышит, не видит, мы стояли-стояли, да после и ушли тихонечко, дверь за собою притворили.

Лидия Николаевна вдруг переменилась в лице. Она опустила глаза и замялась, а после взяла Захариху за руку и сказала:

– Идёмте, я вам дом покажу.

Они дошли до комнаты, в которой сидели Влас с Надийкой, и Лидия Николаевна позвала их:

– Влас, показал бы дом гостьям, уж сколько времени Надийка у тебя в крестницах, а ни разу и в гостях не была, разве это дело?

– И, правда, – ответил тот, – Да и засиделись мы что-то, размяться надо бы, спина затекла.

Он поднялся на ноги, взял свою трость, и повёл Захариху с Надийкой по избе. В доме было несколько комнат, всё тут было устроено для того, чтобы жить и радоваться жизни. Они обошли весь дом, и подошли к последней двери, так же изукрашенной резьбой, как и все остальные.

– Ну, и дворец у тебя, Влас! – дивилась Захариха, любуясь убранством.

– Да уж как есть, сам всё делал потихоньку, – засмеялся тот, смущённо оглаживая свою бороду, – Проходите, вот, последняя комната осталась. Это моя спальня.

Он отворил дверь, и все прошли внутрь. Комната была небольшая, но уютная. На окне висела белая занавеска. У стены стояла массивная резная кровать, заправленная покрывалом, на ней горкой высились подушки, рядом с кроватью стоял стол, у другой стены два стула. Надийка принялась внимательно разглядывать резные столбики в изголовье кровати.

– Какая ж красота! Вот это руки у тебя золотые, дядя Влас!

– Да вроде обыкновенные, – тот покрутил свои ладони перед собой.

Все рассмеялись.

И тут взгляд Надийки упал за спину Власа, туда, где на стене висели две картины в деревянных рамочках. Девочка вдруг перестала смеяться и уставилась на картины, не в силах отвести глаз. Сердечко её замерло. В висках застучало глухо. Она словно окаменела. Картины были совершенно одинаковыми. Только одна из них была нарисована карандашами, другая же вышита нитками. Надийка сразу же узнала в одной из них свою работу, но чья же эта – вторая, точно такая же картина, на которой стоит девушка с развевающимися волосами в голубом платье на высоком берегу реки?

– Дядя Влас, что это? – изумлённо и растерянно прошептала Надийка.

Влас побледнел, затеребил свою бороду, видно было, что он испуган и взволнован. Он молчал, руки его затряслись.

– Что это? – вновь повторила Надийка, глаза её потемнели, а ладони сжались в кулачки.

– Влас! – воскликнула в наступившей тишине Лидия Николаевна, – Да расскажи ты уже им, расскажи!

– Да, видать, пришло время, – тихо ответил Влас, – Пойдёмте в горенку, я всё вам сейчас расскажу.

Он снял со стены обе картины и зашагал с ними в горницу. Надийка и Захариха пошли за ним следом, ничего не понимая, но чувствуя сердцем, что сейчас происходит что-то важное, и совсем скоро им откроется нечто тайное и великое, то, что изменит всё, что было до того в их жизни. Лидия Николаевна шла последней. Влас тяжело опустился на лавку, положил перед собою на стол обе картины. Все опустились на вторую лавку, с выжиданием глядя на мужчину.

– Надийка, – наконец, тяжело вздохнув, начал разговор Влас, и повернул к ней обе картины, – Вот эту картину, вышитую нитками, подарила мне ты.

Девочка кивнула.

– А вот эту, – продолжил Влас, – Нарисованную карандашом, подарила мне твоя мама.

Надийка, не говоря ни слова, широко раскрытыми глазами глядела на Власа. В комнате повисла тишина…

ГЛАВА 34

В избе стояла звенящая тишина. Захариха, ахнув и перекрестившись, изумлённо смотрела на Власа, не говоря ни слова. Лидия Николаевна, строгая и прямая, сидела рядом со старухой, и внимательно следила за Надийкой, она переживала за то, как воспримет девушка всё то, что она сейчас услышит, ей предстояло быть сильной, но она понимала, что Надийка вправе узнать историю своей матери и она уже вполне взрослая, так что время пришло.

– Да, я знал твою маму, – продолжил Влас, глядя крестнице в глаза, – Сейчас я всё тебе расскажу.

И он, перекрестившись на образа в углу, и в очередной раз вздохнув, повёл свой рассказ…