Нить волшебства

Подавальщик, которому я с самого начала представилась троюродной сестрой Арара, ничего плохого не заподозрил. Я же, пока поднималась, осторожно вытащила из сумки Глеба флакон с нужным зельем и пообещала, что потом буду долго и слезно вымаливать прощение у магов. И даже Ираса попрошу за меня заступиться. Ох, Варька, опустилась ты ниже некуда. Воровать начала! И это просто чудо, что смогла достать из сумки боевого мага нужную вещь, там же заклинания наверняка навешены. Интересно только, почему сонное заклятие сработало? Сдается, что маги ставили защиту от чего и кого угодно, но не от этого простого бытового заклинания. Повезло, не иначе.

Убедившись, что магов положили на постель, заботливо поставив им кувшин с вином, чтобы опохмелиться, как думал хозяин таверны, я положила рядом их вещи. Мило улыбнулась и сказала, что немного прогуляюсь, пока брат и его друг спят.

Ромео и Фиона, ждавшие меня у входа, молчали.

– Ром, у меня выхода не было. Сам же знаешь!

Друг насупился. Он не терпел откровенной лжи, а уж воровства…

– Она права. Нас бы вернули в МыШКу. Арар уже браслет у Глеба взял. И что потом? Или ты думаешь, что, окажись ты на месте Ираса, я бы поступила иначе? – спросила Фиона, сверкая глазами.

Ромео промолчал и смерил нас недовольным взглядом.

– Ну хочешь, с ними останься! – предложила я.

– И кто вас защищать будет?

Мы с Фионой хмыкнули. Наша взяла. А Арар и Глеб… Ирас, надеюсь, не даст меня в обиду. Главное, чтобы и он не рассердился. Или успел отойти. Прятаться от троих боевых магов будет сложнее. Тут точно окопчик нужно будет рыть.

Мы быстро добрались до окраины города, переглянулись.

– Вода, еда, магический светлячок есть. Увеличиваем иголки, достаем магические сети, – распорядился Ромео. – Я разберусь с ковром. Полетим на нем, чтобы не оставлять следов. Да и передвигаться так будет гораздо удобнее и быстрее, чем вязнуть по щиколотку в песке.

Глава 27

Воздух в пустыне казался горячее, чем в городе. Он словно плавился перед глазами, плыл и дурманил ни на что не похожими запахами. Песок блестел, напоминая чешую золотой рыбки из сказки. Он проникал сквозь одежду, касался губ, создавая ощущение нереальности происходящего. И небо тоже было другим. Огромным, пронзительно-синим.

И когда Арда совсем скрылась из вида, мощь и красота пустыни буквально обрушились на нас. Несколько минут мы летели на ковре, ошеломленные и потрясенные какой-то странной безграничностью. Ветра не было, но тишина стояла такая, что казалось, можно ее потрогать и пощупать. Такой она была яркой, непривычной.

– А кто-то постоянно любуется этой красотой, – заметил Ромео спустя время. Он растянулся на ковре, свесив голову вниз, и рассматривал барханы.

Они казались одинаковыми, но в то же время я поймала себя на ощущении, что мне постоянно хочется узнать, что же там, за следующим. На всякий случай я накинула один из щитов. Пустыня волшебная, в ней может быть что угодно.

Первый мираж с пальмами и верблюдами возник спустя пару часов. Мы жадно вгляделись в него. Я почувствовала, как хочется вскочить с ковра и помчаться, утопая ногами в горячем песке, чтобы самой убедиться, что желанная прохлада и журчащий родник всего лишь чудятся. Но стоило на мгновение закрыть глаза, как чудесная картинка исчезла. Спустя время появилась вторая, не менее яркая и красочная. Огнецветы! Пылали красно-желтым пламенем цветы, качались на невидимом ветру. Кажется, руку протяни – и вот они! Но сколько ни гонись за таким миражом, не достанешь волшебного цветка.

Я тряхнула головой и вздохнула.

Солнце палило нещадно, нам постоянно хотелось пить, а песок, каким-то немыслимым образом оказываясь на ковре, забивался в одежду. Спать было невозможно. Магия здесь не работала. И время, казалось, замедлилось. Скучно… Делать было нечего, поэтому мы просто наслаждались тем, что дарила пустыня.

– Как думаешь, эти люди и маги когда-то действительно проходили тут? – спросил Ромео, отвлекая меня от очередного иллюзорного каравана, тянущегося на запад.

– Наверное, – отозвалась я, поправляя на голове платок и натирая лицо, шею и руки мазью от солнечных ожогов.

В этот день мы разговаривали мало. Больше смотрели на миражи, каждый вспоминая о своем. Я думала о доме, об оставленных родителях, и к вечеру тоска настолько усилилась, что, если бы не Ромео с Фионой, я бы точно расплакалась.

На закате, который в пустыне был огненно-красным и огромным, мы спустились на песок, призвали ручей, умылись, поужинали и решили, что ночевать тоже будем на ковре. Так безопаснее. Да и время терять не хотелось.

Ночью в пустыне стало прохладнее. Но теплый, как из фена, воздух остался. Тишина сменилась легкими шорохами, которые приносил ветер. Небо тоже изменилось. Стало как-то ближе, словно нас накрыл черный купол с мерцающими звездами. Дотянуться бы, собрать горсть, но это ощущение, разумеется, ложное. Нам оставалось только смотреть, наслаждаться и восхищаться, прислушиваясь к ночным звукам. В пустыне они тоже кажутся особенными. Слишком громкими.