Нить жемчуга. Книга первая. Стихия – Тьма.

Декабрь выдался холодным и снежным. Вероника устало пробиралась вдоль по улице. Она медленно шла между домами, почти растерявшими в темноте свои цвета и очертания. Дневные проблемы отняли, казалось, последние силы. Ноги то и дело соскальзывали с узкой тропинки и увязали в глубоком снегу. Девушка очень устала и продрогла. Она спешила домой, потому что ломота во всем теле, подступающая слабость и головокружение недвусмысленно указывали на как всегда не вовремя начинающуюся простуду. Она переволновалась и замерзла, и вот результат.

Вероника остановилась у калитки, стряхнула варежки и непослушными руками выудила из сумки тубу со своей несчастной работой. Тугой лист бумаги с шуршанием развернулся. Где-то в глубине души девушка понимала, что совершает ошибку. Но болезненная гордость не даст ей сделать ни шага назад. Она в последний раз взглянула на злосчастный рисунок и разжала замерзшие пальцы. Листок, подхваченный ледяным порывом ветра, улетел в темноту.

Дома она ничего не расскажет. Всему виной простуда. Вероника так ждала эти выходные, а вместо того, чтобы отдыхать, она пролежит всю неделю в постели с температурой, в ужасном настроении, да еще кого-нибудь заразит. Хорошо, что младшая — Сима — все праздники проведет в городе у бабушки и не вернется раньше рождества. А у средней — Лары — уже давно свои интересы, она не вешается на шею к старшей сестре.

Но, к огромному разочарованию девушки, дома, где и стены лечат, ей лучше не становилось. Поэтому, не дожидаясь ужина, она ушла в свою комнату, забралась под одеяло и вскоре забылась тревожным горячечным сном.

Окна соседних домов и фонари на улице горели теплым желтоватым светом. Зимнее небо очистилось, снег прекратился, луна и звезды ярко горели в небе. Вероника крепко спала и не заметила, как весь свет на улице и в домах вдруг ярко вспыхнул, а затем мигнул и погас. Даже звезды и луна, казалось, заледенели и потеряли свою яркость. Они светили тускло, будто пробиваясь через серую пелену. На маленький поселок опустилась глухая тьма и тишина, такая, от которой звенит в ушах. Ни одна собака не подала голоса, ни одна разбуженная птица не вскрикнула в ветвях.

Веронике приснилась собственная комната, темная и неприветливая. Тени в углах сгущались и шевелились, казавшись ей почти осязаемыми, живыми и опасными.

Девушка боялась темноты с самого детства. Последнее время она так уставала, что совсем об этом забыла, а страх не прошел. Он, спрятавшийся под ворохом дневных, взрослых забот, вылез на поверхность в самый неподходящий момент. И теперь настойчиво напоминал о себе неясными движениями в накрытой сумраком комнате.

Глупый детский испуг накатывал удушливой волной. Больше терпеть она не могла, пусть это всего лишь сон, но какой неприятный! Девушка вскочила на ноги и торопливо отступила к окну. Здравый смысл улетучился, вытесненный единственным по-детски наивным желанием сбежать. Сию секунду! Сейчас!

Нет ничего хуже, чем чувствовать себя совершенно беззащитной в собственном доме. Вероника задрожала. Стены комнаты медленно, но верно сжимались, и черные густые тени тянулись к испуганной девушке.

Ей нужно скорее выйти отсюда! Но как? Между замершей в страхе Вероникой и спасением лежал непреодолимый путь — темный застывший дом, чьи дремлющие в ночи стены не способны дать ни укрытия, ни защиты. Наоборот, они стали ловушкой. Выходить из комнаты нельзя. За дверью спасения нет, только бесконечный черный коридор…