Нить жемчуга. Книга первая. Стихия – Тьма.

Вероника заставила себя вернуться на то место, где началось ее бегство, но ни сумок, ни старушки там не было. Не было и выхода. Одни серые стены и убегающие вниз лестничные марши. Может быть, если спуститься вниз, прямо в темноту, то она наконец проснется? Она ускорила шаг. Совсем близко клубилась непроглядная, текучая, живая чернота. Девушка зажмурилась и шагнула в неизвестность.

В тот же миг чьи-то руки схватили ее и развернули назад.

— Снова гуляешь без меня? — такой знакомый, немного насмешливый голос. Но как же она счастлива его слышать!

— Ферро! Я так рада… — Объятья вышли сами собой, Вероника никогда бы не позволила себе такого наяву. Наверное причиной стало отключившееся во сне сознание. Одни чувства обострились, в то время как другие отошли на второй план. Особенно страх быть непонятой, сейчас он просто не существовал. — Мне было так страшно! Я искала выход, я думала, если спущусь туда, то проснусь… — залепетала она быстро, глотая слова.

— Браво! Смелости тебе не занимать, но теперь этого недостаточно. Идем. — Ферро быстро зашагал по лестнице, увлекая Веронику за собой.

— Кажется, я знаю, кто ты! — Она была так счастлива. Вся неловкость будто испарилась, а нужные слова запросто находились.

— Это по крайней мере любопытно, — мужчина обернулся через плечо. В ленивом голосе слышалась легкая заинтересованность. — Кто же я, по-твоему?

— Я уверена. Ты мой ангел-хранитель! — Вероника говорила искренне, а главное, ей и вправду было все равно, кто он, или ей казалось.

Наверное, только во сне можно так искренне сожалеть, любить или бояться. Днем мы контролируем свои эмоции, сдерживая себя в рамках дозволенного, а ночью, во сне, чувства реальны, остры и неудержимы.

— Прелестно… Меня называли по-разному, но так — никогда. — Он распахнул неведомо откуда взявшуюся дверь. — Мне жаль тебя разочаровывать, но ангелам, в отличие от нас с тобой, на земле делать нечего.

Тяжелые железные створки надрывно заскрипели, они не желали выпускать свою пленницу, но их мнение никого не интересовало. Солнечный свет ослеплял, он принес с собой щебет птиц, шелест листьев на ветру и жар летнего дня.

VI. Тёмный Совет. Заключение

— Северные и восточные рубежи захвачены. Остаются разрозненные очаги сопротивленцев, — монотонно бубнил бесцветный голос. — Люди подавлены, они не способны противостоять нам дольше нескольких суток. Их поражение предопределено их же биологическими ритмами. Люди слабы. До нашей полной победы осталось чуть менее трех земных суток.

Мужчина в черном, вальяжно развалившийся в кресле, не шевелился. Он, не мигая, чуть наклонив голову набок, созерцал тускло поблескивающие разноцветные стекла витражей. Словно дремал с открытыми глазами.